– Я не хочу, – коротко ответил солдат и, пройдя мимо окровавленного наемника, сел в углу вагона.
Дыхание постепенно восстанавливалось, сердце стучало все медленнее. Рядовой закрыл глаза и прислушался ко внутренним ощущениям. Все сейчас казалось бессмысленным: и эта поездка в Зону, и вчерашний разговор с Версоцким, и драка с наемником. Ну вот зачем, зачем Ерохин напросился в охрану бронепоезда?! Сидел бы сейчас в части, на границе с Периметром и попивал чаек.
– Спасибо, Ерохин, не ожидал. Мне казалось, что таких людей уже и не осталось на белом свете, – тихо сказал Версоцкий.
– Да бросьте, проф. Ерунда, – сказал Ерохин.
Раздался скрежет, и створки двери снова разъехались. Проникший в помещение свет резал глаза, и Ерохин прикрылся ладонью.
– Чего так рано? Дайте пожрать, – заворчал наемник, утирая кровь. Остальные, кроме солдата, спешно доедали свои порции. Особенно старался Зюзя: на себя он еды рассыпал больше, чем съел.
– Так надо было жрать, а не боксом заниматься, – злорадно произнес худой, глядя на окровавленную физиономию наемника. – А будешь выступать – добавим пару раундов. Рот закрой и на выход. Все на выход! Руки держать на виду. Псих остается в вагоне.
Вздохнув, Версоцкий поднялся и выбрался на улицу. Перед тем как спуститься, он оглянулся и помахал Зюзе. Ерохин заметил, что руки профессора слегка дрожат – то ли от волнения, то ли от страха. Сумасшедший сталкер помахал в ответ виновнику своих злоключений и принялся дальше вылизывать тарелку. Быстро доев свою порцию, из вагона выпрыгнул и наемник.
– А тебе что, особое приглашение надо? – обратился худой бандит к рядовому, перехватывая дробовик двумя руками. – А ну, пошел!
– Не «нукай», не запряг, – лениво ответил солдат и, медленно поднявшись, спрыгнул вслед за недавним противником.
Тип с дробовиком оказался за спиной – закрывал дверь вагона. Но пленных тут же взял на прицел коренастый Егорка.
– Вишикуватись биля вагону, – приказал он, стволом указывая направление.
Пленные построились в шеренгу и стояли, переминаясь с ноги на ногу.
Солдат осмотрелся. Они стояли на небольшой железнодорожной насыпи, засыпанной сверху гравием. Ни малейших следов своего бронепоезда Ерохин не заметил. Да и радости на лицах бандитов видно не было.
Ерохин перевел дух, утер тыльной стороной ладони слезы и продолжил осмотр местности. На соседних путях стоял башенный кран с переломанной стрелой. Вниз, через густую траву, вела тропинка, заканчивающаяся у самых ворот, которые охранялись пулеметной точкой, расположенной в сторожке. Далее – потрескавшаяся от времени асфальтовая дорога, с густыми зарослями кустарника по обе стороны, ведущая к центральному двухэтажному зданию, построенному из красного кирпича. Окна и двери помещения были укреплены металлическими листами. Над входом красовалась пятиконечная звезда с облупившейся красной краской. По соседству с центральным зданием располагались постройки поменьше – гаражи, подсобные помещения, заправка и еще что-то. Чуть в стороне – трактор без передней оси и старенькая «копейка», которую давно растащили на запчасти, оставив от гордости советского автопрома лишь ржавый остов с редкими следами краски. Всю территорию погрузочно-разгрузочного пункта огородили забором с колючей проволокой и, как понял Ерохин, постоянно патрулировали.