Механики, подобно врачам, всякое повидали на своем веку. Для них даже исключительные случаи в практике обслуживания самолетов выглядели обыденными. Консилиум длился недолго. Техник-лейтенант Владимир Николаев и старший сержант Антон Борисенко взялись за ремонт гидросистемы. Рядом с ними Владимир Иванов, Григорий Манецкий и Петр Самусенко. Винтом занялся классный специалист техник звена Геннадий Митюхляев. Вооруженцы углубились в демонтаж и монтаж пушек, которые вскоре вступили в строй. У радиостанций орудовал Дмитрий Тихонович Столяров со своими помощниками.
К утру стало ясно, что эти самолеты сегодня снова смогут подняться в небо.
Так уже повелось в полку — «берись дружно, не будет грузно». Вот когда проявлялся характер каждого. Инженер Николай Иванович Кириллов, знаток техники, его главные помощники Федор Песков и Иван Клименко, инженер эскадрильи чкаловских времен Владимир Владимирович Смогловский — кого ни возьми — мастер своего дела, смекалистый, трудолюбивый, упорный, а в целом это спаянный коллектив техников и механиков, начиная от Анатолия Куранова, незаменимых техников звеньев Павла Жильцова, Устина Николаева и Сергея Вечкаева, кончая четырнадцатилетним мотористом, воспитанником полка Мишей Вишняковым.
В ту самую ночь на 24 июля, когда шел аврал в эскадрилье имени Олега Кошевого, здесь находились вожаки партийной организации: избранный в этом году в партийное бюро коммунист ленинского призыва самый старший по возрасту Николай Сергеевич Култашев и самый молодой в бюро старшина Василий Ильич Ивасенко.
— Все самолеты введены в строй, — докладывал ранним утром Кириллов инженеру 315-й авиадивизии.
…Необычная для здешних мест жара.
— Схожая с прошлогодней на Орловщине, — вспоминает вслух Дубинин.
— Пекло, — отдуваясь, говорит Нестеренко, — сейчас бы полезть в то озерцо или подскочить к речке.
— На стартере или на бензовозе? — спрашивает с ехидцей Григорьев.
— Хотя бы на своих двоих…
Четверка Нестеренко уже успела сделать один вылет в район Даугавпилса. Ждут команды на следующий. Примяли чуть тронутую желтизной высокую траву под плоскостями. Кто на боку, кто растянулся пластом; взгляды устремлены вверх или куда-то вдаль. Курить не хочется, да и не разрешается у самолета. Вздремнуть? Нельзя: в любой момент раздастся хлопок ракеты.
Плывут, плывут над ними затейливые облака, которые кажутся то белым медведем, то гигантской улиткой, то уродливым драконом или вдруг красавицей яблоней в белом цвету.
Откуда ни возьмись налетают стрекозы и, шелестя крыльями, кружатся возле Нестеренко, совершая головокружительные виражи.