Человек с хитрым лицом доброго джинна обвёл взглядом всех присутствующих: мол, серьёзно ли предложение или только шутка? Но обращенные к нему лица не располагали к шуткам. Так волки смотрят на жирного беззащитного барашка.
– А-а-а! Ясно, – вдруг рассмеялся он и налил себе «Тиходонской особой». – Все правильно, деловые люди должны попробовать все варианты. Молодцы! Но я не хочу продавать свои акции. А вот ваши – куплю! По-дружески говорю – не обижу. Как, пойдёт? Подумайте!
И Акопян, довольно улыбаясь, опять принялся за осетрину.
Храмцов посмотрел на Палыча, потом на заводчан. Вайс побледнел. Дело шло к развязке по второму варианту. Но что-то в этой ситуации всех настораживало. Акопян явно не был похож на дурака. Он не может не понимать, зачем его сюда пригласили. Он не мог не просчитать первого и второго варианта. Он не мог не догадываться о существовании «первого» и «второго». И несмотря на это, он пришел сюда один! Значит…
Временные союзники переглянулись еще раз. На невозмутимых лицах проступило отчетливое беспокойство. Местная власть запретила разборки только между москвичами и сельхозмашевцами. Жизнь Акопяна не защищали никакие запреты. Почему же он так спокойно сидит, жрёт, пьет и радуется жизни? Ответ может быть только один.
Значит, он подстраховался!
А раз так, то на дне озера могут оказаться совсем другие люди! И ни «первый», ни «второй» ситуации не изменят…
Шесть пар глаз в настороженном ожидании уставились на беззаботно обедающего главного акционера. Наступила тишина, сквозь которую иногда прорывалось удовлетворенное чавканье. Наконец, Ашот Степанович насытился, вытер салфеткой толстые губы и осмотрел сотрапезников. Причем осмотрел нехорошо: холодно, свысока, без всякого дружелюбия. Сейчас он если и был похож на джинна, то, уж конечно же, не доброго. За столом сидел злой, жестокий и могущественный джинн. И он чего-то ждал.
Из пустого коридора раздались гулкие уверенные шаги. Это было удивительно, так как ни внешняя, ни внутренняя охрана не могла пропустить никого без разрешения своих хозяев. Удивительно было и то, что в дверях банкетного зала исчезли постоянно маячившие фигуры охранников… Зато на пороге появился высокий плотный мужчина с короткой стрижкой и свирепо выступающей вперёд нижней челюстью.
Размеренным шагом он вошёл в банкетный зал и остановился у стола, заложив руки за спину. Колючий взгляд глубоко посаженных глаз медленно, как рентген, просветил каждого из сотрапезников. Вошедшие следом суровые стриженые парни в палёных под фирму ярких спортивных костюмах и кроссовках остались у входа, выстроившись во внушительную шеренгу. Их было человек десять, и руки они держали за спиной. У опытного Палыча похолодело под ложечкой. Такие же чувства испытали и все остальные. Особенно заводчане, которые узнали в нежданном госте самого Антона Серого, бандита новой волны, руководителя активно набирающего силу тиходонского оргпреступного сообщества.