Каприс весело рассмеялась.
— А как насчет собак? — поинтересовалась она. — Не могли бы вы врезать по морде и собакам, а?
Водитель сразу как-то погрустнел.
— Единственное, чего я боюсь на этом свете, так это собачьих клыков… Особенно больших. — Он с сомнением взглянул на девушку. — Все-таки хотите подъехать к дому?
— Ну разумеется. — Каприс уже начала сомневаться в правильности этого решения, но, не желая демонстрировать свою слабость шоферу, постаралась ответить твердо и убедительно.
Таксист вздохнул и отпустил наконец тормоз, при этом тот тяжко заскрипел, потому что автомобиль был очень старым.
— Ну что ж, не говорите потом, что я вас не предупреждал, — проворчал он, когда они миновали ворота. — Не говорите, что я не ввел вас в курс дела!
Чем ближе они подъезжали к особняку Феррингфилд-Мэнор, тем острее Каприс начинала ощущать уныние этого места. Довольно длинная подъездная аллея без особого успеха отбивалась от полчища сорняков, кустарник, за которым когда-то тщательно следили, теперь благополучно разросся, выпустив свои ветви прямо на дорожку. Высокие деревья, каждое из которых само по себе было прекрасно, еще более усугубляли атмосферу уединенности, пустынности и даже какого-то зловещего затворничества.
А потом внезапно после крутого поворота перед ними открылся вид на дом; стоило Каприс бросить на него первый взгляд, как ее сердце забилось чаще. Это был настоящий дворянский особняк в елизаветинском стиле, и он предстал перед их глазами таким… не то чтобы очень ухоженным, но чудесным образом выжившим, несмотря на бурное вторжение природы на его территорию. Крышу его украшали остроконечные шпили, большей частью черно-белые, изогнутые тюдоровские дымоходы и фантастически изящно изогнутая линия кровли. Само здание, сложенное из розово-красных кирпичей, пылало в лучах яркого полуденного солнца последних октябрьских дней. На ступенях лежал толстый слой опавших листьев. Когда Каприс выбралась из автомобиля, ее ноги утонули в опавших листьях, которые устилали землю таким толстым ковром, что девушка вынуждена была с некоторым усилием пробиваться через них, чтобы добраться до ступеней.
Таксист следовал за ней, неся пару ее чемоданов, а пока она дергала за цепочку дверного звонка, он, пристроив ношу на верхней ступени, с подозрением оглядывался по сторонам.
— Мрачноватое местечко, а? — заметил он. — И ни души вокруг… кроме, конечно, кого-нибудь нежелательного! — Явно не в силах забыть прежний печальный опыт пребывания на территории поместья, он с опаской заглянул в полутемный холл, что было совсем несложно, поскольку входная дверь по каким-то причинам оказалась слегка приоткрытой. — Никаких признаков собак! — с облегчением констатировал он, завершив внимательный осмотр помещения.