— Ваши коллеги мне сказали, Сара, что… — он мнется, подбирает слова. — Новое место жительства… близкий друг… совместная жизнь… личные проблемы…
Внезапно я ощущаю себя необыкновенно сильной, глядя на то, как мой начальник суетится и юлит передо мной. Я изумляюсь собственному ясному и спокойному тону. Да, мне требуется больше свободы. Нет, у меня нет никакого желания рассказывать о моих проблемах. Нет, я не исключение, но я хочу, чтобы «теперь» ко мне относились, как и ко всем остальным. Я настаиваю на этом теперь, намекая на то, что у многих к сегодняшнему дню накопились долги по отношению ко мне.
«Патрон» обескураженно смотрит на меня. Он долго приходит в себя, и вот наконец я слышу то, что повергает меня в полное изумление:
— Извините меня, Сара, я все неправильно понял. Но, может быть, вам нужен не один свободный день, а больше? Вы знаете, ведь если вы выходите замуж…
Я поднялась столь внезапно, что он не успел закончить фразу. Проходя мимо кабинета Арно, я приоткрыла дверь:
— Я надеюсь, что у тебя не было планов на пятницу…
* * *
Выйти замуж… «Патрон» действительно сказал это! Смесь любопытства и шантажа. Они все знают, почему я так стремилась прекратить преподавательскую деятельность в университетском лицее: я не могла выносить враждебность, постоянные насмешки подростков. У меня не было привлекательности, которой часто пользовались учительницы моего возраста, ни рассудительного спокойствия преподавателей, убеленных сединами. Я балансировала между попустительством и авторитарностью, чтобы завоевать любовь учеников, в которой мне всегда отказывали. Я хотела найти применение моим знаниям немецкого, но при этом я мечтала о работе, где на меня не будут смотреть десятки безжалостных глаз; подыскать подобную должность в университете было нелегко, и она требовала не столько умственных способностей, сколько свободного времени, абсолютной свободы. Но зато покончено с грудой тетрадей для проверки, покончено с ужасом перед необходимостью проводить урок, и прежде всего покончено с непереносимым гамом, покончено с насмешливыми коллегами, высовывающими головы из соседних дверей: «Извините, но я решил, что вас нет в классе… Ничего не слышно, так кричат ваши ученики!» А вместо этого постоянно меняющийся график работы, поздние собрания, необходимость сопровождать приехавших из заграницы студентов, даже летом, во время школьных каникул. «Патрон» знал, что я ни за что не хочу возвращаться к преподаванию. Вот, что он мне хотел сказать: ты имеешь право выходить замуж, но на работе ты должна оставаться свободной.