— Власть, в конечном счете могущество, так мне кажется.
— Власть! Предположим, так. Это я могу понять. И как вы собираетесь добиться этой власти, молодой человек?
— Информация… вот что перевернет мир. Я не думаю, что политики… я хочу сказать… — Он запнулся, ступив на скользкую почву и боясь оскорбить присутствующих. — Ну скажем, я не думаю, что они могут реально изменить представления людей о жизни и вселенной. Тогда как для телевидения в этом нет ничего невозможного. Я хочу со временем… в будущем делать программы… об острых социальных проблемах, которые…
— Которые всегда были областью художников. Влиять на жизнь и душу с помощью искусства.
Все повернулись ко мне, кроме Анны; я это ясно ощутил, она даже не шевельнулась.
— Святые небеса, — воскликнула Салли. — Как мы серьезны. Искусство, политика, средства массовой информации. Неужели все это входит в программу нашей вечеринки!
Эдвард рассмеялся.
— Я так замечательно провел время, беседуя со всеми вами, молодые люди. Мне было бы приятно видеть вас в следующие выходные в Хартли на двадцатой… на моих именинах. Будут только семья и близкие. — Эдвард улыбнулся Анне и Джонатану.
— Чудесно. Ты сможешь приехать? Да, дорогой? — спросила Ингрид.
— Вероятно. Я должен проверить.
— Анна?
— Думаю, да. Благодарю вас.
И Салли, и Джонатан тоже согласились. Сама мысль о выходных с Анной и Мартином открывала мир чудовищных возможностей и необыкновенной радости.
Обед медленно тянулся к заманчиво сладкому завершению. Я прожил без малого три часа, каждую секунду безропотно предавая себя и Анну.
Как будто дьявол стоял за моей спиной и увлекал меня к гибели.
— Я так гордилась собой сегодня. Так была довольна. Чувствовала в себе громадные силы быть матерью. «Взгляни на созданное мной, и удивись, оно огромно». — Ингрид многозначительно вздохнула.
Мы сидели в машине. Вечер завершился вполне прилично. Мартин мужественно заявил, что счет остается за ним. Отец и дед молча согласились, испытывая своего рода восхищение.
— Как тебе роль отца семейства?
— Мм.
— Это очень приятно, не так ли?
— О, да.
— Мы оба — люди уравновешенные. Вполне подходим друг другу. Сегодня я была счастлива. И этим обязана тебе. К сожалению, не слишком-то часто я говорю об этом. Вокруг не много удачных браков. Я рада за себя… и за тебя.
— Наше время оказалось долгим, — согласился я.
— Да. Двое детей, семья. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но все так. Это очень важная правда. В этот вечер я ощутила ее суть. Стоило протянуть руку, и можно было бы прикоснуться к ней. Счастье. Настоящее счастье.