Больная и беспомощная, Марджори нашла утешение в продолжительных телефонных разговорах с другими молодыми людьми. Она старалась думать, что ее нисколько не волнует Сэнди Голдстоун, потому что ее будущее — театр. Бурный восторг от успеха в студенческом обществе помешал на некоторое время Марджори правильно смотреть на вещи. Сейчас томительные часы, проведенные в постели, прояснили ее ум. Она отправила брата за текстами разных пьес, каталогами колледжей и театральных школ. Она полностью прочитала Юджина О'Нила, Ноэла Коварда и многие произведения Шоу. Ее мечта о театре вспыхнула с новой силой в результате лихорадки и нервного переутомления. Первое, что сделала Марджори, когда доктор разрешил ей, побледневшей и похудевшей на пять фунтов, встать с кровати, это зачислилась на интенсивный курс в Нью-Йоркский университет и элементарный курс по написанию пьес в Колумбийский университет. В Колумбийский она пошла, следуя словам Бернарда Шоу о том, что самый лучший способ изучить театр — попытаться написать для него. Такой поворот в судьбе ужасно возмутил миссис Моргенштерн. Для нее все нынешние планы Марджори были самой настоящей фантазией. Она считала излишней роскошью тратить сорок долларов на регистрацию, хотя с радостью предложила отложить эти деньги на новое платье или костюм для Марджори. После продолжительного спора мать все-таки заплатила взносы, ворча, что Марджори, может быть, исцелит от любого вида карьеризма активная работа в этой области.
Но Марджори исправно посещала оба курса и хорошо успевала по ним, несмотря на огромное количество свиданий, танцев, пикников и вечеринок, которые длились все лето. Она набросала одну коротенькую пьеску, действие которой разворачивалось в нацистской Германии. Эта пьеска заслужила участь быть исписанной красными чернилами преподавателей. Радость Марджори, которая со счастливым видом трясла текстом пьесы перед материнским носом, была несколько омрачена тем, что другие студенты-драматурги на курсе оказались слабоумными эксцентричными особами. Выделялась одна старая дама с блестящими глазами, которая приносила в сумке двух мяукающих котов на каждое занятие группы. Преподаватель драматургии (пожилой актер с холеными седыми волосами, слуховым аппаратом и британским акцентом) сказал, что Марджори выглядит многообещающе, и дал ей лучшие роли, с жадностью глядя на ее ноги.
Лето было приятным и веселым временем, но для Марджори оно оказалось омрачено пренебрежением Сэнди.
Миссис Моргенштерн предложила, наверное, двадцать способов, как заставить Сэнди опять встретиться с Марджори. Но дочь отвергла все двадцать в сильном раздражении. Она часто видела Сэнди с Верой на вечеринках и в ночных клубах. На лице блондинки при виде Мардж не раз возникала ядовитая, самодовольная улыбка. Сэнди даже несколько раз танцевал с Марджори. Когда он двусмысленно шутил с ней, казалось, парень по-прежнему увлечен ею. Но он никогда не приглашал ее на вечера.