400 студентов, а именно столько, по словам Ро, учится в Хоге. Но мне — лень, так что пусть эта неувязка висит в воздухе.
Ну и, конечно же — автор, если что, работает за коменты... Такой вот прозрачный намек.)
12 ноября 1991г Хогвартс, подзмелья.
Бросив в котел глаза жабы и помешав по часовой стрелке три раза, Геб прибавил пламя на семь градусов и отвернулся, сдерживая рвотные позывы. Рядом стояла Дафна, смотрящая на одногрупника, как на лошадиный экскременты недельной давности. Собственно, в данный момент Ланс выглядел не лучше чем этот самый экскремент. Парнишка резонно полагал, что это зельеварение его когда-нибудь доконает. Нет, сирота считал себя бывалым и видавшим виды коренным жителем Скэри-сквера, где всякой мерзости больше, чем дутого эго в гостиной Слизерина. Он видел и вытекшие на тротуар мозги, и расчленёнку, и то как одну из шлюх пускали по кругу сразу девять бандитов (не вовремя парнишка решил доставить письмо, работая посыльным) и как особо отмороженные старшие из приюта, резали живого кота, и как ... да в общем много мерзостей видел Геб. Но зельеварение оказалось апогеем марафона безумств волшебного мира. Вот например сейчас в котле помешивалась: лапа цапли, глаза жабы, какой-то ядовитый мох, кожа бумсланга и дерьмо варана. Дерьмо. Мать. Его. Варана. Неудивительно что Снейп настолько отбитый на голову. Мерлин, да после уроков в этом душном подземелье, пропахшем самыми отвратными запахами, Ланс ощущал себя столетним стариком, который может сложиться как карточный домик от сильного порыва ветра. Но самое удивительное, что никто в замке, без преуменьшения, не был солидарен с Гербертом. Да, кто-то не любил предмет из-за преподавателя, кому-то не нравились все эти длинные, сложные рецепты, но такого яростного, неподдельного отвращения, не испытывал ни один человек в замке. Все студенты вполне нейтрально относились к самим зельям, а самые лютые их еще и любили. Впрочем, ужасней было то, что для нормальной работы, как недавно выяснил Геб, необходимо и СОВ и ЖАБА, по эти самыми Зельям, так что мучиться парнишке еще ооооочень долго.
— Что, нехорошо? — ядовитым, как сок волчьей ягоды, голосом, поинтересовалась Гринграсс. — Может мамочке сходишь поплачешься. Ах, как же это я забыла, ведь у тебя нет мамочки. И папочки тоже. Они ведь небось уже мертвы. Слушай, а ты никогда не думал, что папочка твой был каким-нибудь обдолбанным мусорщиком, а мамочка одно пенсновой шлюшкой? Да о чем я говорю, конечно думал, ты ведь у нас умненький. Малыш Геби, а как ты вообще с этим живешь? Не посещают мысли о самоубийстве? Или тебе духу не хватает? Так ты только скажи, мы поможем.