С таким же добродушием он смеялся над собой. Например, над своими грандиозными творческими кризисами (“Обожаю дедлайны. Обожаю тот свистящий звук, с которым они пролетают мимо”), когда, если верить легенде, его издатель и литературный агент в буквальном смысле запирали его в гостиничном номере, где не было телефона и нечем было заняться, кроме писательского труда, и выпускали его только для прогулок под присмотром. Если его энтузиазм оказывался чрезмерен и он выдвигал биологическую теорию слишком эксцентричную, чтобы выдержать проверку моим профессиональным скептицизмом, его реакция на то, что я ее отвергал, была всегда проявлением скорее веселой самоиронии, чем подлинной удрученности. После чего он делал следующую попытку.
Он смеялся над собственными шутками, чего, как считается, не должны делать хорошие комики, но делал это так обаятельно, что шутки от этого становились еще смешнее. Он обладал тонким умением подшучивать, не обижая, и его шутки были направлены не на самих людей, а на их абсурдные идеи. Мораль следующей притчи, которую он рассказывал с огромным восторгом, понятна безо всяких объяснений. Один человек не понимал, как работает телевизор, и был убежден, что внутри ящика должно быть множество маленьких человечков, с большой скоростью управляющих изображением. Некий инженер рассказал ему о высокочастотной модуляции спектра электромагнитного излучения, о трансмиттерах и ресиверах, об усилителях и катодно-лучевых трубках, о строках развертки, движущихся вбок и вниз по фосфоресцирующему экрану. Этот человек, кивая, внимательно слушал инженера, и в итоге объявил, что удовлетворен объяснением. Теперь он и вправду понимает, как работает телевизор. “Но ведь, наверное, там есть немного маленьких человечков, да?”
Наука потеряла друга, а литература — одно из светил. Горная горилла и черный носорог потеряли доблестного защитника (однажды он поднялся на вершину Килиманджаро в костюме носорога для сбора средств на борьбу с идиотской торговлей носорожьим рогом). Фирма “Эппл компьютер” потеряла своего самого красноречивого апологета. А я потерял незаменимого интеллектуального собеседника и одного из добрейших и милейших людей, с которыми мне доводилось встречаться. Вчера мне официально сообщили радостную новость, которая порадовала бы и его. По секрету она была известна мне уже несколько недель, но мне нельзя было никому сообщать, а теперь, когда стало можно, уже слишком поздно.
Солнце светит, жизнь продолжается, лови момент, и все такое. Мы сегодня же посадим дерево: Дугласову пихту