— Сударыня, — вскричал Лефор, гулко хлопая себя ладонью по груди, — ничей голос не останется неуслышанным, если призовет обнажить мою шпагу за генерала!
— Прекрасно, — ответила Мария. — Я должна сообщить вам некоторые секретные сведения, поскольку вполне вам доверяю.
Внезапно она поднялась и начала расхаживать по кабинету взад и вперед. Лицо сделалось непроницаемым, и на Лефора произвело сильное впечатление появившееся на нем выражение крайней суровости.
— Лефор, — проговорила Мария наконец, — то, что я вам скажу, вы должны поклясться никогда и никому не повторять. Вы даете мне слово?
— Клянусь, сударыня, всем для меня святым — вот этой парой пистолетов, подаренных мне лично генералом. Они наделены чудесной силой, так как позволяют поражать моих противников практически не целясь!
— Ну что ж, первое мое сообщение касается как раз генерала. Благодарю вас за данное вами слово, Лефор, но не просите меня о каких-либо разъяснениях. Итак, дело в том, что за несколько дней до отъезда генерала на Сент-Китс он и я были тайно повенчаны.
Разинув рот, ошеломленный Лефор лишь таращил на нее глаза, не в состоянии произнести ни слова. Наконец он, заикаясь, пробормотал:
— Вы… тайно повенчаны?
— Да, мой друг, — ответила Мария. — Именно поэтому мне хотелось бы рассчитывать на вашу помощь, как если бы вы помогали самому генералу.
— Сударыня! — вскричал Лефор совершенно вне себя от охвативших его чувств. — Я ваш душой и телом! Что я должен сделать? Только одно ваше слово, и я сделаю. Кого я должен пришить?
— Я еще не закончила, Лефор, — сказала Мария. — Сперва позвольте объяснить. Вам известно, что некоторые колонисты хотят заставить Лапьерье подписать хартию, согласно которой они станут абсолютно независимыми от Американской островной компании?
— Неужели? — проговорил Лефор невозмутимо. — Если бы вы тогда послушали меня, стервятники уже давно бы растащили кости этого Бофора, и Лапьерье не нужно было бы подписывать какую-то хартию!
— Как бы там ни было, но мятежники дали Лапьерье четыре дня на размышление. Один день уже прошел. Если он откажется подписать, то произойдут, несомненно, серьезные беспорядки, куда более серьезные, чем последний бунт. Если же Лапьерье подпишет хартию, то лишится всякой власти, и генералу, когда он вернется, ее уже не восстановить, так как он не сможет снова заставить колонистов подчиняться его распоряжениям! И на острове наступит подлинная анархия. О да, им ужасно хочется управлять самим, но кто тогда станет покупать их продукцию? Кто станет их кормить? Ведь они не в состоянии обеспечить себя продовольствием круглый год! Как бы вы поступили на месте временного губернатора?