– Вы исполните приказ, атаман! – жёстко сказал я. – Иначе я буду расценивать ваш поступок как одобрение действий Анненкова. А чтобы вам было легче справиться с популярностью этого бандита среди ваших казаков, опубликуйте эти снимки, пусть их увидят во всех станицах!
* * *
До отъезда из Оренбурга я успел посетить Главные железнодорожные мастерские, где пообщался с рабочими. На мне был надет, разумеется, не вицмундир, и даже не мундир генеральский, но и под простого работягу тоже рядиться не стал. Надел щегольскую форму, как у моих охранников – я вам её уже описывал – на которой генеральские звёзды на погонах были мало различимы. Прицепил к гимнастёрке орден Боевого Красного Знамени – знал: среди рабочих он пользуется особым уважением.
По случаю моего прихода собрался митинг – пролетариату без этого никак! Когда меня объявили, и я вышел на трибуну, из разных уголков цеха, где проходил митинг, послышался свист.
– Чего свистите, товарищи? – весело спросил я. – Или не по душе я вам?
Стоящие ближе к трибуне от столь откровенного вопроса вроде смутились. Только старый рабочий с обвислыми седыми усами пробурчал под нос:
– Чёрт тебе товарищ…
Сказал он это негромко, но я услышал и попытался поймать его взгляд, но рабочий тут же опустил глаза. В это время из дальних рядов послышалось:
– А чего ж ты, мил человек, к нам не в той одёже пришёл? Али запачкать побоялся?
– Не в той, говоришь? – я пошарил в толпе глазами. – А в какой надо было? Где ты там прячешься? Выходи вперёд, не бойся, потолкуем!
– А я и не боюсь! – Через толпу стал протискиваться крепкий мужчина средних лет в промасленной спецовке. Встал перед трибуной, посмотрел мне прямо в лицо, усмехнулся.
– Вот он я, весь перед тобой!
– Так в какой одежде я должен был к вам придти? – ещё раз спросил я.
Ничуть не смущаясь, рабочий ответил:
– Ты, товарищ – или может, господин? Как нам тебя правильно величать? – ты тут перед нами дурочку-то не валяй. Слыхали мы, как ты в шитом золотом мундире перед местными буржуями да казаками кренделя выписывал! Скажешь, не было этого?
– Почему не было? – пожал я плечами. – Было.
Рабочие зароптали, и мне пришлось повысить голос.
– Этот мундир, товарищи, ко мне, стоящему на этой трибуне, отношения не имеет…
– Как так? – воскликнул рабочий. – Чужой, что ли, надевал? Вот потеха!
Возникший смех перекричать было ещё труднее, мне пришлось поднапрячь связки.
– Да ты дослушай сперва, а уж потом зубы скаль!
Рабочий повернулся к толпе, поднял вверх обе руки и громко прокричал:
– Тише, товарищи, он, оказывается, ещё не всё сказал!