– Знаю… Не забыл.
– Так Руцкой гарантом был! Когда Зюганов его из партии гнал, вот они, видно, и закорешились.
Ельцин подошел к окну.
– Гадюки ить.
– Точно, Борис Николаевич, гадюки. Точно так.
– Проститутки.
– В проституции… интереснейшая вещь, Борис Николаевич… в проституции не бывает кризисов, между прочим. Девочки всегда в полном порядке и всегда работают.
– Интересно.
– С полуслова понимают друг друга… – Коржаков прищурился. – Коммунисты, Борис Николаевич, могли бы, короче, поработать с летчиком, но как им доверять, вот задачка!
Пробили куранты, впереди ночь.
– Скажите… ш-шоб… ч… ч-чаю, принесли, понимашь…
Коржаков приоткрыл дверь в приемную:
– Чаю Борису Николаевичу. И бараночки положите Президенту. С маком…
– А я… б-бараночки не просил, – Ельцин тяжело поднял голову. – Н-не надо мне… в-ваших… б-бараночек…
Куранты били чуть слышно, играли сами с собой.
– Зачем мне б-бараночки? А? – Ельцин встал перед Коржаковым. – Я шта… просил?!
Ельцин, конечно, боялся Коржакова, его кулаков; Александр Васильевич однажды не выдержал… всех этих вопросов-расспросов, так звезданул Президента России по уху, что у него в глазах потемнело… – Ельцин смолчал.
– Вечно вы… п-прревышаете, Ал-лександр Васильевич… Вы кто здесь? Охранник, понимашь… А ч-чего ж тогда… л-лезете? Охранник – так охраняйте!..
В Астане (два дня назад) Назарбаев старательно поил Ельцина… – «по рюмочке, по рюмочке…» – и тут же, за обедом (Ельцин пьянел быстро, видимо уже совсем плохо работала печень), Ельцин и Назарбаев подписали тяжелейший (по условиям) для России договор о Байконуре.
Коржаков быстро все понял, попытался вмешаться, но тут уже Борис Николаевич, вдребезги пьяный, прицелился вмазать ему по зубам – кулак промахнулся…
Коржаков не был Ельцину другом, друзей у Ельцина не было. У него вообще никого не было, кроме Наины Иосифовны (у девочек свои семьи), – а Наина Иосифовна получала от него ровно столько, сколько получают в России – под пьяную руку – почти все деревенские бабы.
Даже водка не могла растопить это одиночество, этот внутренний лед! И собутыльников, настоящих друзей, они же собутыльники, у Ельцина не было: он обедал исключительно с Федором Михайловичем Морщаковым, управделами своей администрации, в прежние годы – первым секретарем свердловского горкома партии.
Беседовать с Федором Михайловичем было абсолютно не о чем, разве что – об охотничьих ружьях. И пили Ельцин с Морщаковым на скорую руку, без души, как пацаны в подъезде, причем употреблять водку в таком количестве Федор Михайлович уже не мог, годы не те, здоровья нет, но молчал, выпивал все до донышка, куда было деться…