Я развела ноги и почувствовала его эрекцию. Теперь нас разделяли только его джинсы. Престон провел рукой по моему животу, а затем скользнул ей в мои трусики. Когда его пальцы достигли цели, я поддалась им навстречу. — О, господи, Престон, — произнесла я, задыхаясь.
Он положил голову на мою шею и начал вводить и выводить из меня пальцы. Каждый раз, когда он проникал ими в меня, я делала толчок навстречу. Мое тело было в его власти, и все, что занимало мои мысли, это удовольствие.
— Вот так, — произнес он у моей кожи. — Позволь мне сделать тебе приятно. Я хочу, чтобы ты кончила от моей руки и почувствовал это.
Эти грязные слова довели меня до крайней точки. Я выкрикнула его имя, но его рот накрыл мой и заглушил звук. Пульсация переросла в экстаз и мое тело сотряслось под ним. Его пальцы покинули меня, также как и его тело. В панике открыв глаза, я начала умолять его вернуться. Но он никуда не собирался уходить. Он снимал свои джинсы.
Наблюдать за тем, как раздевается Престон Дрейк было тем зрелищем, которое вряд ли когда-нибудь забудешь. Его боксеры упали на пол вместе с его джинсами и я сглотнула…очень явно сглотнула. Несмотря на то, что мы уже занимались сексом, я никогда прежде не видела его обнаженным. Да я вообще никогда не видела обнаженного парня. Это было потрясающе.
Престон взялся за края моих трусиков и потянул их вниз, а затем бросил их на пол, где была разбросана остальная наша одежда.
— Ты так красива, — произнес он трепетным голосом и посмотрел вниз на меня.
— Как и ты, — ответила я, потому что это было правдой.
Престон ухмыльнулся. — Тебе стоит перестать называть меня “великолепным” или “красивым”. У меня может развиться комплекс. Почему я не могу быть “сексуальным” или может “неотразимым”?
— И такой тоже. Поверь мне. — Улыбнулась я ему.
Престон навис над моим телом, разглядывая меня. — Той ночью. В подсобке. Я никогда не прощу себя за это. Такого между нами больше не произойдет.
Я протянула руку и заправила выбившуюся прядь его волос ему за ухо. — Но это было замечательно. Правда, очень замечательно. Лучше чем любая моя фантазия, связанная с тобой.
Престон замер. — Когда ты говоришь о фантазиях… имеешь ли ты в виду то, что думала обо мне, лаская себя?
Мое лицо тут же залилось краской, и я знала, что он это заметил и уже знал ответ. Не было смысла это отрицать. Я кивнула.
— Вот черт, — выдохнул он. — Я не смогу выбросить эту картинку из своей головы.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. — Я так сильно хочу быть внутри тебя. Но если ты хочешь, чтобы мы остановились, мы так и поступим.