— Вы действительно можете это сделать, мадемуазель? — притихла она. — Сама я никогда не была хорошей портнихой. Однако вы шьете так — просто чудо!
— Спасибо, — улыбнулась Одетта. — Я обязательно переделаю и другие платья, если смогу. С какого вы хотите начать?
— Попробуйте вот это.
Эмелин указала на чудесное платье из бледно-голубого атласа в чехле из тюля того же цвета, с длинными лентами, свисающими от талии, колыхавшееся поверх широкого кринолина.
Было очевидно, что платье предназначалось очень молодой девушке и не совсем соответствовало возрасту леди Валмер.
И хотя сама леди Валмер выглядела в нем весьма привлекательно, голубой был явно не ее цвет.
Одетта подняла платье с пола и стала внимательно его разглядывать.
— Здесь так много ткани. Ее можно подобрать назад и сделать что-то наподобие турнюра. Думаю, справлюсь.
— Я была бы очень благодарна, если б вы смогли, — сказала Эмелин. — Делайте его по себе, мадемуазель. Какая жалость, что вы не можете носить такие чудесные платья. Но, с другой стороны, куда вы стали бы их надевать?
— И верно, куда? — молвила Одетта. — Но я не жалуюсь. Я так счастлива, что нахожусь здесь. Я хочу многое увидеть в Париже до того, как мы уедем отсюда.
— Ну, это совсем нетрудно сделать, мадемуазель, — посоветовала Эмелин. — Возьмите мисс Пенелопу на прогулку в коляске. Конюшни полны лошадей и экипажей. Вы только попросите.
— Обязательно попрошу, спасибо, Эмелин.
— Это я вас должна благодарить, мадемуазель, за то, что вы взялись переделать для меня платья.
— Вот это я заберу в свою комнату, и поскольку мой шкаф практически пуст, почему бы вам не повесить туда эти платья, которые мы отобрали для переделки? Тогда я смогу разобраться, когда освобожусь, что там нужно переделать.
— С удовольствием, мадемуазель, — сказала Эмелин. — Не многие молодые леди так добры, как вы.
Одетта улыбнулась и, перекинув платье через руку, понесла его в свою спальню.
Несмотря на то что платья уже вышли из моды, ей все равно доставляло удовольствие смотреть на них.
К тому же они добавляли больше блеска тем чудесным фантазиям о балах и приемах в Париже, которые девушка сочиняла, сидя за шитьем в своей комнатке в посольстве.
В течение последующих двух-трех дней ей нигде не удалось побывать, за исключением дома на рю де ля Пэ.
Пенелопа убедила отца вместо двух платьев приобрести целых десять.
И так как леди Валмер заявила, что ни она, ни ее падчерица не появятся в обществе до тех пор, пока не будут одеты подобающим образом, дни начинались с примерок, длившихся до обеда с перерывом на ленч.