— Но почему вы себя так чувствовали?
— Ну, прежде всего потому, что я совсем не хотел приезжать в Париж. Кроме того, я считаю, нет ничего более скучного, чем мужчины и женщины, строящие из себя дураков, наряжаясь как в цирке!
В его интонации слышался неприкрытый сарказм, который каким-то образом дисгармонировал с красотой сада и тем волнением, которое она ощущала.
— Не говорите… так, — вырвалось у нее из самых глубин души.
— Почему?
— Вы портите мне вечер. Я нахожу его замечательным и желаю насладиться каждой минутой моего пребывания здесь, чтобы было о чем… вспомнить.
С минуту они молчали, пока джентльмен не промолвил:
— Вы говорите так, будто все для вас внове. Может быть, вы уезжаете?
«Он весьма проницателен, — подумала Одетта. — Это опасно».
— Я… просто хочу… хорошо провести время, — пролепетала она.
— Я ничего вам не испорчу, но вы еще больше, чем прежде, разожгли мое любопытство.
Официанты принесли новые блюда, но Одетта ела машинально, совсем не чувствуя вкуса еды.
Ей хотелось запечатлеть в памяти все, что она видит вокруг себя.
К тому же особую остроту ее ощущениям придавал тот факт, что мужчина, который сидит рядом и не сводит с нее глаз, заинтригован ею.
— Не хотите ли еще потанцевать? — предложил он.
Слегка вздрогнув, Одетта вдруг поняла, что они, должно быть, сидят за столом уже долгое время и люди за другими столами уходят, а новые приходят на их место.
— Который час? — спросила она.
Джентльмен достал золотые часы из жилетного кармана.
— Половина второго.
Девушка вскрикнула.
— Так поздно? Я уже говорила вам, что, как Золушка, должна исчезнуть в полночь!
— Мне кажется, у вас не должно быть причин для волнения. Пусть ваша карета уже обратилась в тыкву, но вы вовсе не в лохмотьях, и хрустальные туфельки все еще у вас на ногах.
— О, вы хорошо знаете сказки! — заметила Одетта.
— Я вырос на них, как, впрочем, думаю, и вы тоже.
— О да! Кстати, «Золушка» написана французом и всегда была моей любимой сказкой.
— Я представить себе не могу, что вы, как Золушка, сидите дома, в то время как ваши безобразные сестры уехали на бал.
Одетта обнаружила, что улыбается.
Он и понятия не имел, что попал почти в самую точку.
Она промолчала, и он спросил:
— Что еще вы скрываете от меня, кроме своего имени? Разве сейчас мы не столь хорошо знаем друг друга, чтобы сказать правду?
— Боюсь, вы разочаруетесь, если я скажу правду. Мы встретились на бал-маскараде. Так зачем же снимать маски и разрушать анонимность, если в итоге мы утратим свои иллюзии.
— Не верю я в это! — отрезал джентльмен. — Дайте мне вашу руку.