Прикидывая объявиться в конторе, Док выехал с Марины по бульвару Линколна, скользнул через ручей и по Калверу в Висту-дель-Мар. Ещё на парковке он ощутил: что-то странно, не только в притихшем днём здании, но и в расположении Петунии.
— Ой, Док, тебе точно надо сразу к себе подниматься? Мы уже сто лет интересно ни о чём не болтали. — Она приятственно взгромоздилась на высокий барный табурет у своей стойки регистрации, и Док не мог не заметить, что в её сиреневую экипировку сегодня, похоже, не входило бельё в тон, — вообще-то в прикид не входило никакого белья. Хорошо, что на нём тёмные очки — можно пялиться дольше обычного.
— Эм-м, Петуния, ты мне хочешь сказать, что меня ждут посетители?
Она опустила и взор, и голос.
— Не совсем.
— Не совсем посетители?
— Не совсем ждут?
Дверь наверху стояла незапертой и слегка приотворённой. Док нагнулся и достал из кобуры на лодыжке тупорылый «магнум», хотя определить, что творится внутри, не требовался даже острый слух. Док протиснулся в дверь и первым делом увидел Клэнси Муштард и Тарика Халила — они еблись на полу его кабинета.
Немного погодя Тарик поднял голову.
— Эгей. Доктор Спортелло, братан. Это же ничего, правда?
Док поднял на лоб солнечные очки и сделал вид, что изучает сцену.
— По мне так нормально, только тебе-то лучше известно, наверно…
— Он вот о чём, — Клэнси откуда-то из-под низу, поясняя, — ничего, что мы у тебя в кабинете. — Судя по всему, пока Док был в Вегасе, они объявились тут в один день порознь, его искали, и Петуния решила, что они такая милая пара, поэтому выдала им запасной ключ. Док извинился и снова направился вниз перемолвиться с Петунией, преимущественно размышляя о единственном слове — «милая».
— Я знаю, у тебя душа сводницы, Петуния, и обычно всяческие интимности мне ништяк, только не между элементами того дела, с которым я работаю. Слишком много информации, которая в итоге мне так и не достаётся…
И тому подобное. Ага, сильно это помогло от искры вероятно-безумия в её глазах.
— Но ведь уже слишком поздно, неужели ты не видишь? у них любовь! Я тут лишь кармический посредник, у меня на самом деле дар знать, кто должен быть вместе, а кто нет, и я никогда не ошибаюсь. Я же ночей не спала, готовилась сдать на степень по Консультациям Отношений, чтобы вносить свою лепту, сколь угодно крохотную, в общее количество любви на свете.
— Общее что?
— Ой, Док. Любовь — единственное, что вообще может нас спасти.
— Кого?
— Всех.
— Петун-ъя? — из каких-то конторских глубин завопил д-р Трубстен.
— Может, только не его.
— Я, наверное, сейчас подымусь обратно и проверю, на самом ли деле они там…