— Док как бы ныл не переставая.
— Но, сэр, Земля, э, Пигмеев, похоже, не оборудована, гм, посадочными полосами?
— Ну что ж, тогда им придётся такую полосу построить, нет — дайте-ка мне это… — Он выхватил из-за стойки микрофон громкой связи, словно та была настроена на некую коротковолновую частоту, которую пигмеи внимательно прослушивали, дожидаясь именно такого сообщения. — Ладно, слушьте сюда! — И он зарявкал распоряжения воображаемой строительной бригаде пигмеев. — Это — что? разумеется, это «боинг», коротышка, — тебя не устраивает?
В периметр поля зрения Дока начали вплывать из службы охраны. Надзирательный персонал завис в некоей болезненной зачарованности. Авиапассажиры, выстроившиеся за Доком, отыскивали причины выйти из очереди и убрести прочь. Он отсоединил микрофон, сдвинул шляпу под лихим синатроидным углом и не-вполне-постыдным салонным голосом принялся окучивать толпу с пением:
Летят самолёты,
Полны ретивых —
За цельную сумму,
За деньги других.
У нас, скоморохов,
У вас и у них
Есть роль наконец —
Разбитых сердец…
Летят первым классом,
Вино дали пить,
Играют в канасту,
Им нравится жить.
Как вдруг загорелось
Табло «Не курить» —
Так является жнец
Для разбитых сердец…
[Связка]
В жутком вое турбин…
Ты летишь на рассвет…
Я тоскую один…
Только слов-то и нет…
А я экономом
Лечу и боюсь,
Пью дешёвое пойло,
Пока не упьюсь,
Лирических песен
Слюнявый творец —
Всё так и бывает
У разбитых сердец…
Песенка эта, на самом деле, кратко звучала по радио пару недель назад, поэтому к последним восьми тактам люди уже пели с ним, некоторые вели, кто-то подпевал, и двигались соответственно. Свидетелей хватит, чтобы «Клык» с ними какое-то время разбирался. Док тем временем медленно пробирался к выходу и вот, швырнув микрофон ближайшему авиапассажиру, выскользнул за дверь и побежал за угол, где нашёл Адольфо за рулём «олдза-442» рядом со своей машиной, мотор урчал вхолостую, а по радио — Росио Дуркаль, у которой сейчас разобьётся сердце.
Док сел к себе, и оба вырулили со стоянки и ехали, покуда не нашли умеренно тёмную улочку в Северном Голливуде, где быстро переместили двадцатикилограммовое неудобство из багажника Дока в «олдз». Док передал свои ключи Адольфо.
— У них будет этот номер и описание машины, мне нужен всего час-другой, попробуй их развлечь, сколько сможешь…
— Я через какое-то время собирался поменяться со своим двоюродным Антонио Руисом, он же «Жук», у которого в разговорнике нет слова «peligro»[83], к тому же ему насрать, — ответил Адольфо.
— За такое я не смогу тебе отплатить, vato[84].
— Тито считает, что тебе должен он. Вы там уж сами разберитесь, ребята, а меня не впутывайте.