— Знаете… Я действительно подозревал, что он ебёт свою секретаршу, — Док невиннейшим голоском, — но в смысле, какой стоматолог этого не делает, они ж там какую-то клятву дают в зубоврачебной школе, да и, по-любому, это далеко не странный и причудливый секс. Разве нет?
— Как насчёт того, что он заставлял мою малютку слушать целыми альбомами бродвейские мюзиклы с оригинальными составами, пока пользовался ею, как хотел? Те безвкусно обставленные номера курортных отелей, куда он её возил с собой на съезды эндодонтов? обои! торшеры! А ведь я даже не стану углубляться в его тайную коллекцию винтажных сеток для волос…
— Ага, только… Японика совершеннолетняя, нет?
— В отцовских глазах они всегда слишком юны. — Док быстро глянул в глаза Крокера, но особых отеческих чувств не углядел. А от того, что в них увидел, сказал себе спасибо, что на пути сюда слишком много не курил.
— К нашему делу — те, кого я представляю, готовы предложить вам щедрый пакет компенсации за гарантированный возврат их собственности.
— Ништяк. Предположим, ему даже не нужно было бы принимать, типа, денежную форму?
Впервые Крокера, похоже, несколько огорошило.
— Ну… деньги были бы намного проще.
— Меня больше заботит безопасность некоторых людей.
— А… людей… Ну, это зависит, полагаю, от того, насколько большую угрозу они представляют для моих принципалов.
— Я думаю о тех, кто мне близки по жизни, но там ещё есть один саксофонист, зовут Дик Харлинген, работал под прикрытием на разные противоподрывные конторы, включая ПУЛА? В последнее время он начал ощущать, что выбрал себе не ту карьеру. Она ему стоила семьи и свободы. Как и у вас, у него единственная дочь…
— Прошу вас…
— Ладно, ну, в общем, он хочет выйти из игры. Мне кажется, я могу уладить это с болонью, но есть ещё одна компашка, называется «Бдящая Калифорния». Ну и те, кто ими управляет, конечно.
— О, «бдюки», да, вполне презренная публика, на улице полезна, но никакого политического чутья дальше обычного хулиганства. Я бы решил, что они предпочтут, чтобы он не раскрывал никакой конфиденциальной информации.
— Последнее, что придёт ему в голову.
— Ваша личная гарантия.
— Что-нибудь попробует — я лично за ним приду.
— Если без сюрпризов, я не вижу причин, по которым мы бы не могли устроить для него какого-нибудь полюбовного развода. Вам же этого хотелось? И денег не надо, так, вы уверены?
— Сколько денег мне пришлось бы у вас взять, чтобы не потерять вашего уважения?
Крокер Фенуэй невесело хмыкнул.
— Для этого уже поздновато, мистер Спортелло. Такие, как вы, теряют все притязания на уважение, стоит им впервые кому-нибудь аренду заплатить.