— Здорóво, Дик.
— Я бы к тебе и в контору зашёл, чувак, да подумал, там могут быть вражеские глазницы. — Доку занадобилась слуховая трубка или что-то, ибо с гудками и склянками из порта Дик был склонен впадать в почти неразличимое торчковое бормотание.
— А тут тебе ничего не грозит? — спросил Док.
— Давай-ка запалим и сделаем вид, что вышли покурить.
Азиатская индика, густо ароматная. Док приготовился к тому, что его тут же сшибёт на жопу, но нет — он вдруг обрёл периметр ясности, а находиться в нём было не так и трудно. Уголёк на кончике смазывало туманом, а цвет его менялся всё время от оранжевого к ярко-розовому.
— Я должен быть мёртвым, — сказал Дик.
— Ещё ходит слух, что ты не он.
— Не очень прекрасная новость. Быть мёртвым входит в мой рабочий образ. Вроде как я это делаю.
— Ты на этих, в клубе, работаешь?
— Не знаю. Может быть. Сюда я за получкой прихожу.
— А живёшь где?
— Дом в каньоне Топанга. Банды, в которой я раньше играл, «Досок». Только никто из них не знает, что это я.
— Как они могут не знать, что это ты?
— Они и при жизни-то не знали, что это я. «Саксофонист» главным образом — сессионный чувак. Кроме того, за годы состав уже столько раз сменился, из тех «Досок», с которыми я начинал, все по большей части разбежались и собрали свои банды. Осталась лишь парочка из старой команды, а они страдают, или я хотел сказать, благословлены, Памятью Торчка.
— Люди говорят, тебе поплохело от стрёмного герыча. Ещё сидишь?
— Нет. Господи. Нет, я теперь чистый. Я побыл в том месте возле… — Долгая пауза и неподвижный взгляд, пока Дик про себя рассуждал, не сболтнул ли он и так уже слишком много, а также прикидывал, что ещё Док может знать. — Вообще-то я был бы признателен, если б…
— Нормально, — сказал Док, — мне тебя не очень хорошо слышно, а как я могу говорить о том, чего не слышу?
— Ну да. Я с тобой вот про что хотел. — Доку показалось, он уловил в голосе Дика нотку… не совсем обвинительную, но всё равно она заметала Дока в один совок с какой-то несправедливостью побольше.
Док вгляделся в прерывисто отчётливое лицо Дика, капли тумана, собравшиеся у того в бороде, сверкали под огнями «Клуба Азьятик», миллион отдельных крошечных нимбов, излучавших все краски спектра, и понял, что вне зависимости от того, кто кому тут поможет, Дик наверняка потребует лёгкой руки.
— Прости, чувак. Что я могу для тебя сделать?
— Ничего тяжёлого. Просто подумал, не мог бы ты проверить парочку человек. Даму и девочку. Убедиться, что с ними всё в норме. Вот и всё. И чтоб меня туда не впутывать.
— Где живут?