— Так может, в «Нэшнл Джиогрэфик» стоит позвонить или ещё куда?
— В журнал «Сёрфер»?
— Всё, мальчики, моя квота Барни на неделю выполнена.
— Я тебя провожу, — вызвался Док.
Они смотались к югу по переулкам Гордита-Бич, в медленной протечке рассвета и зимней вони мазута и морского рассола. Немного погодя Док произнёс:
— Спрошу кой-чего у тебя?
— Ты слышал, что Шаста свалила из страны, и теперь тебе нужно с кем-нибудь поговорить.
— Опять читаешь мои мысли, детка.
— Так почитай тогда мои, сам знаешь, с кем повидаться, как и я. Лучше настоящего оракула, чем Вехи Фэрфилд, в наших своясях, наверное, нам никогда не видать.
— Может, ты предвзята, потому что он тебя учил. Может, поспорим на чуть-чуть, что всё это у него просто кислотные базары?
— Только деньги на ветер, неудивительно, что ты с расписками своими разобраться никак не можешь.
— Никогда такой проблемы не было, пока ты работала в конторе.
— И реши я когда-нибудь вернуться — так нет, без льгот не стану, включая стоматологию и хиропрактику, а сам знаешь, твой бюджет такого не потянет.
— Я тебе мог бы, наверно, предложить страховку от приходов.
— У меня уже есть, сикантадза называется, сам бы попробовал.
— Что мне будет, если влюблюсь не по вере.
— У тебя это что, колумбийское православие?
Её молодой человек Костыль сидел на крылечке с чашкой кофе.
— Эгей, Док. Сегодня всё что-то ранние пташки.
— Она меня к гуру завлекает.
— Не смотри на меня, чувак. Сам знаешь, она всегда права.
Вернувшись из Вьетнама, Костыль какое-то время обострённо параноил: вдруг пойдёт куда-нибудь и столкнётся там с хиппи, — он свято верил, что все волосатики — антивоенные бомбисты, могут считывать его вибрации и тут же определять, где он побывал, а от этого станут его ненавидеть и устраивать ему какие-то зловещие хипповские козни. Док познакомился с Костылём, когда тот слегка неистово старался влиться в эту уродскую культуру, которой точно тут не было, когда он уезжал, поэтому возвращение для него стало сродни высадке на чужую планету, где кишмя кишат враждебные формы жизни чужаков.
— Обсад, чувак! Ты глянь чё, Эбби Хоффмен! Свернём-ка себе пару фаек, поотвисаем да послушаем «Электрических Черносливин»!
Док видел: Костыль придёт в норму, как только успокоится.
— Сортилеж говорит, ты во Вьетнаме был, а?
— Ну, я из этих убивцев младенцев. — Лицо у него смотрело вниз, но сам он глядел Доку прямо в глаза.
— Правду говоря, меня восхищают те, у кого кишка не тонка, — сказал Док.
— Эй, да я просто с вертолётами каждый день возился, как на работе. Мы с Чарли, страху нет, часто вместе в город ходили, тусовались, курили эту праведную местную траву, рок-н-ролл слушали по армейскому радио. Время от времени тебя подзывают и говорят: слышь, ты на базе сегодня ночуешь? ты им: ну, а чего? а они такие: не ночуй сегодня на базе. Пару раз так вот себе очко и сберёг. Их же страна, она им нужна, меня устраивает. Если только моцык до ума доводить можно, чтоб никто мозги не еб.