Развалившись на жестком матрасе своей койки, похлебав, принесенного заботливым Соломиным, супчика и чуток поправив здоровье, Виктор решил что жизнь, в принципе неплоха. Вчерашняя пьянка, хоть и оставила жесточайшее похмелье, тем не менее, удивительным образом прочистила голову, дала возможность взглянуть иначе на свои проблемы. Позволила сделать главный вывод, что жизнь продолжается. Что все эти умствования по поводу цели попадания это всего лишь его, Виктора, мысли. И надо жить дальше. Невзирая на смерть Нины, на смерть их, так и не рожденного ребенка. Жить, невзирая на ежедневную опасность быть убитым. Жить, воевать и по возможности максимально жестоко отмстить. Так было проще, так было понятней.
Как поведал Виктору Соломин, вчерашний пьяный дебош обошелся комэскам относительно дешево. Шубин упросил автобатовцев не раздувать из ночного переполоха скандал и решить все по-свойски. Ведь автомобильные войска и авиация суть близнецы-братья. А значит, Виктору могли грозить лишь несколько дней домашнего ареста. Это было неприятно – он на все это время отрывался от рыбалки, но далеко не смертельно.
Он отлеживался долго. Отведенный на отдых полк отъедался, отсыпался и совершенно не нуждался в присутствии ВРИО комэска-три на рабочем месте. Лишь ближе к вечеру в дверь робко поскребся посыльный, Саблина вызывали в штаб.
— Приперся тута, — Шубин был сама любезность, — ну садись. — Он обвел взглядом собравшихся в тесном кабинете командиров эскадрилий и начальников служб и хмуро буркнул:
— У меня новость, тута. А для Саблина две.
"Ну вот, — подумал Виктор, — а я уже обрадовался, что кончилось без особых последствий. Накаркал, блин. Неужели Шубин решил меня слить?"
— Приказом командующего, — комполка порылся в лежащих на столе бумагах и огорченно вздохнул, — лейтенант Саблин утвержден командиром третьей эскадрильи. Поздравляю… — это "поздравляю" прозвучало неестественно уныло. — А еще, уже другим приказом, товарищу Саблину присвоено воинское звание старший лейтенант.
Присутствующие радостно загудели, Шубин зло усмехнулся. — Ну и третье тута, — совсем нехорошо улыбаясь, сказал он, — будем переучиваться на новую матчасть… — он снова обвел помещение недобрым взглядом и тихо добавил, — сроку нам дали двадцать дней…
В кабинете наступила тишина, что было слышно, как летает муха. Все прикидывали объем работы и потихоньку впадали в уныние. Короткому, но приятному периоду ничегонеделанья, похоже, пришел конец.
— Оставшиеся самолеты привести в порядок, — продолжил командир, — передадим их в шестьсот одиннадцатый полк. Занятия, тута, начнутся уже завтра. Самолеты начнут поступать тоже завтра. На днях ожидается пополнение, за время переучивания должны ввести их в строй. Работы, тута, предстоит много. Так что… заканчиваем с курортной жизнью. Личный состав должен не водку пьянствовать, а, как говорит наш новоявленный комэск, шуршать как электровеник… Всем, тута, ясно? Тогда, через час снова все ко мне со своими соображениями.