Говорите, понедельник день тяжелый? Так вот я вам скажу, вторник — день каторжный.
Начальство незримо присутствовало в каждом электронном письме, в каждом телефонном звонке, в каждом открывании двери.
Под конец рабочего дня я разбила вдребезги фирменную чашку с гравировкой двуглавого орла, и остаток вечера пила кофе из пластика.
Спать в метро я больше не желала. Даже ехала до конца стоя. Наблюдая за потоком входящих и выходящих людей, понимала, что вчерашний сон был навеян сложившейся обстановкой. Перестук колес — топот копыт, лязг доспехов — звук трущегося металла на поворотах рельс, мерзкий гундос — сидящий напротив субъект, чириканье птиц — голос диктора, объявляющего остановки. Все банально. Все просто.
Дома стало уютнее. Долгое стояние под горячей водой расслабило тело. И стоило мне натянуть одеяло на нос, как меня тут же засосало в сон. Снова, как пылесосом. Фьюить.
Я не могла открыть глаз — пот лился рекой, солеными каплями застывал на ресницах, а затем обжигал щеки, попадая на кожу лица.
— Вирай, идем! Давай скорее! — кто-то звал, и звал именно меня, дергая за руку, заставляя идти. — Вирай, вперед!
Я все же разлепила веки и поняла, что попала в ад. Уши мгновенно заложило ватой — я стояла над бурлящей рекой лавы. Невыносимый жар поднимался вверх, прихватывая с собой пепел, бросал искры в лицо. Вот отчего горела кожа — ее действительно обжигало.
Под ногами — неширокий карниз, по которому идти можно было только боком, прижимаясь спиной к отвесной стене.
«Фьюить! Фьюить!», — перед самим носом просвистели стрелы.
— Не сметь! — рявкнул кто-то из дымной темноты и обстрел прекратился.
Река ревела. Я чувствовала, как кто-то тянет за руку и призывает идти вперед.
Продвигаясь со скоростью улитки, я старалась не дышать. В горле пересохло, легкие выжигало изнутри.
Внезапно рука, которая держала меня, исчезла. Я в панике стала хватать воздух, но ничего не находила.
— Эй! Эй! — только и хватило сил произнести, ведь ни имени, ни должности тянувшего меня локомотива я не знала.
Схватив в очередной раз пустоту, я поскользнулась и начала падать вниз. Кричать не смогла — от страха перехватило дыхание. Руки безвольно молотили по воздуху, огненные пузыри радостно приветствовали гостью.
— Вирай! — голос, словно спасительная соломинка, вырвал меня из объятий ада, а затем и крепкая хватка на запястье. Спасена! Буду жить!
Когда снова посмела открыть глаза, увидела сплошную темноту. Кто-то крепко обнимал со спины и шумно дышал в затылок.
— Вирай…
Я выкрутилась и обернулась на голос. На фоне огненного зева пещеры виден был лишь черный силуэт. То, что это был мужчина, не приходилось сомневаться: низкий голос, высокий рост, сильные руки, каменная грудь, тяжелое дыхание. Только лица не видно. Зато волосы — обзавидуешься: до середины шеи, локон к локону, кипенно-белые, волнистые.