— Стало быть, на работе ее все любили?
Я замялась. Вроде бы есть такое правило — о мертвых плохо не говорить? С другой стороны, есть еще и правило не врать полиции.
— Честно говоря, не думаю, что ее особенно любили.
Бог мой! Да это все равно что сказать о Гитлере, что его, мол, не особенно любили.
— И кто же ее не любил? — оживился Констелло.
В общем-то все, кто встречал Труди на жизненном пути, но мне претило такое говорить. Тем более когда Труди все еще лежала в подвале.
— Точно не знаю.
Констелло проницательно прищурился:
— Вот вы, например, как к ней относились?
Ну вот, приехали.
— Да в принципе… нормально.
— Нормально?
Рид и Констелло снова переглянулись. Когда же это кончится?!
— Ну, наверное, я не могу сказать, что очень любила ее.
Рид склонился над своим блокнотом и повторил:
— Не можете, значит, сказать, что очень любили ее.
Кажется, он это записывал. Я вдруг устыдилась. Господи, да ведь эта женщина мертва!
— Но Труди была вполне нормальным человеком, — поспешно добавила я. Сомневаюсь, что копы мне поверили.
А в чем я не сомневалась — так это в том, что они начинали нагонять на меня страху. Особенно когда я уже решила, что наша приятная беседа завершена. Сыщики наконец перестали строчить в своих блокнотах, и я потянулась за сумочкой, готовясь откланяться.
— Мэ-эм? Если вы все-таки заметите поблизости какую-нибудь подозрительную личность или случится странный звонок — сообщите нам, хорошо? Немедленно.
Я так и застыла, скособочась над сумочкой. Застыла и похолодела.
— Мы вовсе не хотим вас понапрасну пугать, ничего такого, — поспешно добавил Констелло. — Просто будьте осторожны, вот и все. Особенно если вдруг встретите незнакомых людей.
Я таки подняла сумку, выпрямилась и посмотрела на него. Он что, шутит? Если я встречу незнакомых людей? Да в этом, собственно, состоит моя работа. Я встречаюсь с незнакомцами, показываю им дома… Черт возьми, да не далее как вчера я назначила встречу совершенно незнакомому человеку, чтобы показать ему дом на Эшвуд-драйв сегодня вечером. Незнакомец сообщил мне, что его зовут Ирвинг Рикль, но откуда мне знать, кто он на самом деле? Может, он Ирвинг-потрошитель, или Чарли Мэнсон[3], или… да кто угодно!
Уж лучше бы мне об этом не думать.
— Да-да, я буду очень осторожна. — В горле пересохло так, что голос срывался. Тем не менее, собрав волю в кулак, я повернулась и, отважно вздернув подбородок, вышла из кухни.
Дерек, Энни и Натан все еще торчали в гостиной. Они окружили толстую невысокую даму в широкополой шляпке и белых перчатках. Завидев меня, дама встрепенулась.