Свет лампы упал на покрытые тиной сапожки Маргариты, видневшиеся из-под светлого платья; она поспешно ощупала подол изодранной юбочки, которая была также пропитана болотной сыростью, и вполголоса тревожно проговорила:
— Девочка попала в воду, ее нужно как можно скорее переодеть в сухое платье; поди, позови Бланку.
Ленц отворил дверь, ведущую в кухню; там было темно, но в противоположную, открытую настежь дверь, выходившую на галерею, видны были огоньки в главном здании.
В ответ на зов Ленца раздались легкие шаги, затем на пороге показалась в белом пеньюаре прекрасная Бланка с бледным лицом и бессильно опущенными обнаженными руками; распущенные волосы окутывали ее блестящей, золотистой волной.
— Наконец-то ты пришел, отец! — дрожащим голосом произнесла девушка.
Она остановилась со смущенным видом и опущенными глазами. Казалось, что свет лампы ей невыносим и что она полна единственным желанием снова вернуться в темноту.
— Что? Только и всего от моей дочки? — с досадой воскликнул Ленц, — ни поцелуя, ни рукопожатия? А я еще привел заблудшую овечку, разве ты не видишь? Кто сидит там, на руках у твоей матери?
Девушка вздрогнула и с громким криком изумления бросилась к Маргарите.
— Вот как? — шутливо, но слегка обиженно произнесла госпожа Ленц, — отец может приревновать! Ты, кажется, больше беспокоилась о чужой девочке, чем о его продолжительном отсутствии. Теперь помоги мне вымыть и переодеть свою любимицу в сухое платье; в нижнем ящике комода должны лежать твои детские платья и чулки; достань-ка их!
Она посадила девочку на диван и принесла воды и полотенце, тогда как молодая девушка, став на колени, стала поспешно рыться в ящике комода.
— Где ты была, деточка? — развязывая тесемки и расстегивая пуговицы на платье девочки, спросила старушка.
— Я была в Дамбахе, — с трудом произнесла Маргарита, — только дедушка не мог мне помочь, его не было дома.
Пока госпожа Ленц теплой водой мыла грязные ножки Маргариты, девочка, казалось, хотела освободить свое наболевшее сердечко от всего, что угнетало его в течение последних часов этого дня; с болезненной поспешностью она поведала все: ужас, пережитый в кустарнике, страх, что папа сойдет с лошади и станет обыскивать чащу, и причину, заставившую ее бежать к дедушке. Это было из-за того, что в темном коридоре появлялась какая-то белая фигура и пугала людей; комната, наверное, не была заперта! Она ясно слышала, как нажали ручку двери, потом видела, как что-то белое проскользнуло в щель, и так как девушка громко закричала, то папа хотел отправить ее, Грету, в институт.