Последний совет был дан вовремя. Вероятно, Зорин еще долго бы разглагольствовал на подобные темы, но, по-кошачьи извернувшись, Валентин захватил его бритую голову ногами и, сложив кисть «копьем», резко ткнул в солнечное сплетение. Увы, новоявленный партнер умел не только говорить. Концентрировался он великолепно. Валентину не удалось его повалить, а мышечный панцирь свел на нет эффект «копьевого» удара. В следующие секунды оборону пришлось держать уже Валентину. Зорин ухватил его пятерней за горло, второй рукой лихорадочно зашарил по голени врага, явно выискивая болевую точку и силясь освободиться от захвата. Ушам его приходилось несладко, он практически ничего не видел и все же держался превосходно. Скрючившись самым неудобным и распотешным образом, оба пыхтели, не в силах окончательно переломить ситуацию в свою пользу. Валентин лежал, а Зорин сидел, но туго приходилось и тому, и другому. Шла добросовестная джентльменская борьба, «смертельных» ударов ни тот, ни другой в ход более не пускали.
— Все! Хорош!… — Зорин с хрипом разжал пальцы, выпуская горло Валентина, тем самым выказывая согласие на мировую.
— Что ж, живи, лишенец! — Валентин уронил ноги на землю, с кряхтением сел. Зорин сполз с него, растирая побагровевшую физиономию, очумело мотая головой.
— Не успел я тебя за кадычок словить. А то бы другой расклад вышел.
— Так я тебе и дал свой кадычок, — поднявшись на ноги, Валентин прокрутился в пояснице, несколько раз присел. После дельтоплана и Зорина спина стала совсем чужой. В голове явственно позванивали маленькие колокольчики. Резиновые молотки били по детскому ксилофону, и странная мелодия не утихала ни на минуту.
— Что за пакость ты мне подсунул? Опять хлороформ?
— И не опять, и не снова, — Зорин преспокойно продолжал массировать опухшие уши. — Никто вам, оболтусам, хлороформа никогда не подсовывал. Давно пора усвоить. Потому как штука это вредная и с погаными последствиями.
— Но я же чувствую!
— Значит, плохо чувствуешь. Поголодать треба. Деньков этак двенадцать-тринадцать, чтобы дыхалка прочистилась. Тогда и будешь обонять по-собачьи. А это обычный «Назамат». По действию напоминает опиумное снотворное, но без мук. А на хлороформ похоже благодаря специальным добавкам. Для вас, болванов, чтоб приучались.
— От болвана слышу, — Валентин встряхнул ногами и с удовлетворением отметил, что в голове постепенно проясняется, японская нездешняя мелодия становится тише. — Стало быть, Зорин — это ты и есть?
— Ну, а ты — Валентин Лужин, верно? Считай, что познакомились.