— Можно, я тут посижу? — робко спросила она.
Аннетта пожала плечами, но подвинулась.
— Что случилось? — спросила Урсия, взглянув на мрачное лицо подруги. — Суора Пурификасьон застукала, когда ты возвращала на место подзорную трубу?
— Старая Фурия? Меня? Да ни в жизнь.
— Значит, ты что-то увидела. Там.
Аннетте подумалось, что Урсия чересчур прямолинейна.
Бывшая служанка валиде вспомнила того мужчину, его неприличный жест, изгибы его крепких бедер.
— Не твое дело. — Она встала, резким движением отряхнув юбки.
Вокруг было темновато, но Аннетта увидела, как собеседница внимательно посмотрела на нее и отвернулась. Урсия не отличалась особой красотой: грубые черты лица, высокие скулы, — но у девушки были красивые губы и чудесная улыбка. «Интересно, какого цвета у нее волосы», — подумала Аннетта, разглядывая плотно прилегавшее к голове подруги монашеское покрывало. Сложно сказать. Может быть, русые, но уж точно не темные. Долю секунды Аннетта раздумывала, не рассказать ли ей все. Урсия почти так же, как и она сама, пренебрегала монастырскими правилами. Временами даже казалось, что они настоящие подруги. До того как попасть сюда, Аннетта не представляла, насколько ей будет одиноко среди монахинь. И еще она была почти уверена: Урсию история позабавит, а не шокирует. Девушка сама чуть не умерла бы со смеху, если бы это случилось с кем-то другим. Но Аннетта так и не заставила себя рассказать Урсии правду.
Поняв, что из подруги ничего не вытянешь, Урсия встала и вернулась в общество.
«Он ведь не мог разглядеть мое лицо?» Аннетта украдкой изучала гостей, столпившихся в общем зале. «Нет, я же все время смотрела в подзорную трубу. Он увидел отблеск от линзы, вот и все».
Девушка теребила локоны, так тщательно завитые утром. Потом убрала их под покрывало, все еще нервно высматривая среди веселящихся мужчину из гондолы. Но его не было. «Наверное, я ошиблась, он проплывал мимо». Аннетта успокоилась и даже подошла к веселой стайке девушек в центре зала.
В углу салона один из гостей устроил импровизированный кукольный театр за желто-красной ширмой. Аннетта уселась поудобнее и приготовилась смотреть спектакль…
…Но увидела его — и сердце ушло в пятки. Да, вне всяких сомнений, он сидел за сценой. Карие глаза, угрюмый взгляд, каштановые локоны до плеч — можно узнать из тысячи. Пояс мужчины украшала внушительная коллекция кухонных ножей. Вот что сверкнуло на солнце, едва не ослепив ее! Словно завороженная, монахиня наблюдала, как он быстро взглянул на зрителей, убедился, что в его сторону не смотрят, и проскользнул в монастырский сад через вход для послушниц.