«Благослови, Господи, маму и дедушку, и папочку на небесах, — Эмили читала одну и тут же молитву каждый вечер. А вчера она добавила к привычному тексту: — И благослови, Господи, Кобурна».
Слыша, как он выходит из ванной, Хонор поторопилась вытереть слезы и отвернуться от окна. На Кобурне были обрезанные брюки хаки и огромная футболка, которую он нашел в одном из ящиков комода. Он был босиком и, наверное, нашел где-то в ванной бритву, потому что успел за это время побриться.
Он посмотрел на погашенный верхний свет, затем на лампу у кровати. И только после этого подошел к Хонор и спросил:
— Почему ты плачешь?
— Скучаю по Эмили.
Кобурн понимающе кивнул и посмотрел на выложенную на тумбочку еду.
— Ты что-нибудь ела?
Хонор покачала головой.
— Как так?
— Я не голодна.
— Почему ты плачешь? — снова спросил Кобурн.
— Я не плачу. Уже нет.
Но не успела она произнести это, как слезы снова полились по ее щекам.
— Почему ты рискуешь своей жизнью?
— Что?
— Почему ты вышла из гаража пешком? Зачем побежала к поезду?
— Я уже говорила тебе. Я… я просто… я не знаю.
Последние три слова заглушили рыдания. Кобурн начал медленно приближаться к ней.
— Почему ты плачешь, Хонор?
— Я не знаю. Я не знаю. — Когда Ли протянул к ней руки и привлек к себе, Хонор еще раз прошепта ла хриплым шепотом: — Я не знаю.
Несколько минут, которые показались обоим вечностью, он просто смотрел в ее полные слез глаза. Потом взял в ладони ее лицо, провел пальцами вверх по влажным после душа волосам.
— Знаешь. Ты знаешь.
Он поцеловал ее с той же неистовой страстью, что и накануне, но на этот раз Хонор не боролась с ощущениями, которые порождал внутри ее этот поцелуй. Она не смогла бы, даже если бы очень хотела. Ощущения были совершенно неожиданными и захватывающими, и Хонор погрузилась в них целиком.
Нежность его языка, сила его губ, касания его рук, которые переместились на бедра Хонор и крепко прижимали ее к сильному телу Кобурна, делали этот поцелуй до невозможности чувственным, погружали Хонор в давно забытое возбуждение, заставлявшее содрогаться ее тело.
А когда Ли застонал, не отнимая губ от ее губ: «Ты захочешь остановиться?» — она покачала головой и сама привлекла его к себе, продолжая поцелуй.
Ли приподнял край ее футболки, расстегнул лифчик и сжал ладонями груди. Хонор застонала от удовольствия, которое доставляли ей поглаживания его сильных пальцев, и выкрикнула его имя, когда губы его сомкнулись вокруг ее соска.
Он расстегнул одной рукой «молнию» на брюках, затем вдруг впился в ее глаза долгим взглядом своих настойчивых синих глаз, взял ее руку, положил на свою восставшую плоть и подвигал несколько раз туда-сюда. Он отнял руку, но рука Хонор оставалась на том же месте и продолжала его ласкать. Кобурн издал возглас, в котором смешивались удивление и наслаждение, когда Хонор коснулась пальцем самого чувствительного места.