Единственная надежда заключалась в том, что она получила приличную фору. Моджахедам предстоит выбираться из долины ниже по течению, но даже там подъем будет трудным. И все равно Зула боялась, что ее нагонят на открытом месте, до того как она нырнет под защиту леса.
Оставалось одно: бежать со всех ног. Она схватила кэмелбек, еще на три четверти полный, рассовала по карманам энергетические батончики и припустила, куда сказал Ричард. Моджахеды по-прежнему перекрикивались и разговаривали по рации, так что она знала, где они в данную минуту.
Первой целью Зулы было попасть на тропу, серпантином вьющуюся из ущелья до отрогов горы. На это ушло примерно полчаса. Казалось бы, глупо бежать по тропе, которую моджахеды точно отыщут, однако местность не оставляла выбора: снизу склон казался почти вертикальным и весь был завален гнилыми рухнувшими стволами. Штурмовать его в лоб пришлось бы не день и не два, а по серпантину, заверил Ричард, даже с тяжелым грузом можно подняться за несколько часов.
Зула не думала, что у нее есть в запасе эти часы.
Увидев начало тропы, она остановилась, потом отступила на несколько шагов, присела в папоротниках на корточки и прислушалась. Заодно попила воды из кэмелбека и затолкала в себя энергетический батончик. Моджахедов было не слышно, но это не значило, что можно расслабиться. Наверняка они бегут по берегу, высматривая подъем – начало тропы, на которой сидела сейчас Зула, – и не перекрикиваются, потому что берегут дыхалку.
На бегу она срывала верхнюю одежду и завязывала на поясе, так что сейчас была только в черной майке и закатанных до колена штанах. Теперь Зула поняла, что все теплое придется бросить – оно только мешает, а яркие цвета будут видны издалека. Девочка-скаут в ней вопила, что это дурость, что она замерзнет до смерти, как только перестанет бежать.
Хотя какое там замерзнуть – ее раньше убьют. Поэтому Зула сбросила все слои флиса, затолкала их под гнилое бревно, чтобы моджахеды не заметили с тропы, и побежала налегке, с одним только кэмелбеком за спиной.
Дальше были только бесконечные повороты и повороты. Каждую секунду Зула боролась с искушением сбавить темп, остановиться и отдохнуть, но вновь и вновь напоминала себе, что ее преследователи натренировались в Афганистане бегать как горные козы. Наверняка Джонс приставил им к виску пистолет и велел кровь из носу ее догнать. Зула попыталась вспомнить, каково это, когда Джонс наведет на тебя пистолет, и ей действительно удалось себя подхлестнуть. Страх молил оглянуться вниз, разум требовал смотреть вверх, угадывая на склоне следующий отрезок тропы. Иногда можно было довольно заметно срезать, рванув напрямик. Всякий раз, карабкаясь по крутому участку, Зула слышала в голове голос: «Если бы я осталась на тропе, то уже миновала бы это место». Послушавшись его, она бежала по серпантину, и тогда включался другой голос: «Если бы ты махнула напрямую, то была бы уже далеко впереди». А, впрочем, какая разница? – моджахеды просто разделятся: одна группа побежит крутым коротким путем, а другая – длинным пологим.