— То есть?
— Полагаю, Дмитрий Ровин мертв.
— Игорь сказал, что его наверняка давно выпустили и он снова работает врачом.
— Игорь — настоящий друг, он любит Леонида, вот и пытается утешить. Тогда были ужасные времена, людей расстреливали ни за что. Дмитрия наверняка ликвидировали через несколько дней после ареста, я в этом не сомневаюсь.
— Мне показалось, что Леонид говорил искренне.
— Делать вид, что продолжаешь надеяться, не значит быть негодяем. В глубине души он знает правду. КГБ не сообщал о казнях. По двум причинам. Во-первых, они были формалистами. К смерти человека мог приговорить только суд. Они убивали и держали рот на замке. Ведомство не в чем было упрекнуть. Гэбисты очень скоро поняли, что главная проблема — живые, а не мертвые. Необходимо было нейтрализовать их. Приговор к каторжным работам по пятьдесят восьмой статье означал: человек жив, пусть даже никто ничего о нем не знает. У родственников сохранялась надежда, остальное значения не имело. Палачи убивали двух зайцев: они ликвидировали любого, кого хотели, а с родственниками объясняться не приходилось.
Саша говорил спокойным, будничным тоном, продолжая печатать фотографии.
— Если бы семьям говорили правду, люди могли бы погоревать, оплакать тех, кого любили.
— Политической полиции нет дела до чувств. Леонид прав, что грызет себя. Он мог добиться освобождения друга, если бы пустил в ход свои связи. Дмитрий не совершил тяжкого преступления, он не был оппозиционером, а спекулянтов режим строго не наказывал. Леонид был Героем Советского Союза, встречался со Сталиным, лично знал многих наркомов. Попроси он отпустить Ровина, ему, скорее всего, пошли бы навстречу, но он отступился от друга. От человека, который спас ему жизнь.
— А что бы сделали вы?
— Леонид был прав. Он спас свою шкуру. И остался жив.
— Я никогда не спрашивал, как ваше отчество, Саша…
Он пожал плечами:
— Я так давно его не слышал, что и сам забыл. Во Франции оно мне ни к чему.
Саша взглянул на свои тонкие белые пальцы, освещенные красным светом, вытер лоб рукавом и тяжело вздохнул:
— До чего же они нудные, эти светские свадьбы! И что невеста нашла в женихе? Впрочем, оба невзрачные, некрасивые, так что…
Я взглянул на изображение. Фотограф запечатлел новобрачных в момент принесения брачных обетов в мэрии.
— Они друг другу не подходят.
— Он банкир.
— Я хотел пригласить вас в «Синематеку», там сегодня идет индийский фильм «Музыкальный салон».
— Я бы с радостью, но не могу. Дел так много, что придется работать всю ночь.
— Копия на бенгали, с английскими субтитрами.