ликовала. У меня было много свободного времени, и вскоре я захотела найти себе какое-
нибудь занятие, хотя и начинала тревожиться насчет учебы, которая должна была начаться
через пару месяцев.
Келлан, похоже, нигде не работал и только играл в группе. Днем или ранним вечером
он мог исчезнуть на несколько часов, чтобы повидаться с ребятами. По будням они
выступали в нескольких барах поменьше, а в «Пите» – каждую пятницу и почти каждую
субботу. Иногда он делал пробежки и даже пару раз звал меня с собой, но мне было
неудобно. Все остальное время он валялся, читал, писал, пел или играл на гитаре. Он сам
стирал, сам готовил и прибирал за собой, не считая вечно разоренной постели. Он был
идеальным соседом.
Я тоже втянулась в рабочий ритм. Мои скудные навыки обслуживания начали
улучшаться. В первую неделю Денни регулярно появлялся у «Пита» после работы, чтобы я
«поупражнялась» на нем. Он заказывал то одно, то другое, стараясь намудрить и проверить,
пойму ли я. Я хохотала, но это помогало. В третий вечер я наконец принесла ему то, что он
хотел, и это было здорово, так как мы уже начали раздражать поваров.
Меня удивила частота, с которой Келлан и его команда наведывались в бар по
будням. Они всегда занимали один и тот же стол, спиной к сцене. Вряд ли их волновало,
свободен ли он. В баре просто знали, что это их стол, и стоило им войти, как чужакам
приходилось решать, остаться ли сидеть с ними или пересесть. В будни работа кипела, но
далеко не так, как на выходных, и, хотя женщины все равно глазели на Келлана, в обычные
дни в баре собирались завсегдатаи и группу оставляли в покое. Как правило. Фанаты всегда
находились. Ребята приходили к «Питу» после репетиции или перед концертом и посещали
бар практически ежедневно.
Их личный стол оказался в моем ведении. В мой второй вечер они прибыли в полном
составе. Я подошла к ним, стиснув зубы. К счастью, с ними был Денни, и наш разговор
упростился. Всем скопом они вселяли в меня панику – особенно после сортирных восторгов,
пока еще свежих в моей памяти. И, как я и предвидела, я позорно тушевалась перед
Гриффином, что доставляло ему несказанное удовольствие.
Я успокоилась на их счет лишь к понедельнику, который последовал за безумным
уик-эндом с толпами людей, пришедших послушать их в пятницу и субботу (там воцарился
такой ад, что я мало что помнила). К несчастью, они к тому времени тоже привыкли ко мне.