— И тогда у тебя развился иммунитет к негативу в свой адрес?
— Случилось так, что среди людей, которые могут написать про меня плохо, нет людей, которые могут подписаться своим именем. Все, что ты можешь про меня прочитать ужасного, — как я пилю деньги, как я развожу лохов, как я не создал ни одного успешного проекта, — ничего из этого не подписано собственным именем никого, даже Ивана Ивановича Пупкина. Уж не говоря о том, что ничего из этого не подписано именем ни одного человека, который когда-либо был инвестором моих проектов, — ни руководством «Русских фондов», ни руководством First Capital Group, ни Гусинским, ни Невзлиным, ни Мамутом. Среди всех людей, которых очень беспокоит, что я сделал с деньгами такого-то и такого-то, нет ни такого-то, ни такого-то, а есть какая-то шелупонь из-под ногтей, которая почему-то думает, что она будет говорить от имени Мамута, а я это буду воспринимать как претензию ко мне от имени Мамута. А почему я ее буду так воспринимать? Просто надо естественным образом отделять мнение человека, которое тебе важно, от мнения человека, который стыдится своим именем подписать это свое мнение.
Я просто очень хорошо помню этот шок у офлайнеров в 1997-м. Тёма Лебедев на спор с Сашей Вайнштейном[34] сделал сайт «Московским новостям»: они поспорили на ящик вина, что посещаемость этого сайта будет больше тиража газеты на второй месяц существования. Так оно и случилось. Там публиковались 30 статей из газеты в неделю, и к ним были открыты комментарии. И сотрудники редакции «Московских новостей» вдруг обнаружили, что по ту сторону их газеты есть люди, которым есть что им сказать. И в отличие от их референтной группы — знакомых, которые читали их в «Московских новостях» и говорили: «Читал тебя в “Московских новостях”, старик, это гениально!», — эти люди самым разным образом относятся к тому, что они пишут. В том числе находятся люди, которые не одобряют их художественного таланта, лучше них знают предмет, о котором они имели неосторожность написать, и могут исправить фактические ошибки школьного уровня. И у этих людей такая же трибуна, как и у них, пишущих.
И были инфаркты, инсульты, слезы. А в интернете просто были люди с хорошо наточенными мозгами, которые в ответ на главноредакторскую колонку Виктора Лошака писали первым комментом: «Энциклопедия Брокгауза и Эфрона, 1913 год: лошак — помесь осла и вола, бесплоден, сельскохозяйственное значение имеет только в Китае». Представляешь, каково человеку, который чувствует себя главным редактором главной газеты страны, получить такой коммент?