— Это талант, — улыбнулась она.
— Или оружие, — предположил он. — Где ты научилась так мастерски использовать свой блестящий ум, Руби?
— В Гарварде. А ты где учился?
Деймон не ответил, и Руби вздохнула.
— Прости, — сказала она. — Я забыла, с кем имею дело. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Видишь вон то здание? — спросила она, указывая рукой на запад. — Его занимает законодательный совет Гонконга. Это одна из причин, по которым в этом парке проводится так много политических демонстраций и маршей протеста. Что касается истории парка…Ты знаешь, что когда-то здесь располагалось одно из самых популярных колониальных учреждений — Гонконгский крикетный клуб?
— Массачусетский технологический институт, — неожиданно произнес Деймон. — Там я изучал математику и программирование.
Руби резко остановилась. Повернувшись, он обнаружил, что она смотрит на него со смесью удивления и разочарования.
— Что такое? — возмутился он. — Ты спросила, я ответил. Я просто…
— Выбирал, что можно говорить, а что нет, — сухо закончила она. — Я знаю эту игру, Деймон. Мой отец тоже никогда много не говорил. Думаю, он бы тебе понравился. Он определенно мог бы научить тебя паре способов уклонения от ответа на нежелательные вопросы.
— Как бы он уклонился от ответа на вопрос о том, где он учился?
— Легко, — улыбнулась Руби. — Сначала он развел бы демагогию о том, как важно для человека образование, затем это перешло бы в дискуссию о системах образования в разных странах.
— Он тебе сегодня звонил?
— Почему ты спрашиваешь?
Пожав плечами, Деймон обнаружил, что у нет подходящего ответа. Он не мог сказать Руби, что переживает за нее.
— Возможно, потому, что я знаю, что такое ждать чего-то, что никогда не смогу получить.
— Нет, он мне не звонил.
Затем она прижалась плечом к его плечу, и он вспомнил, как в детстве точно так же прижимался к Поппи, словно говоря: «Прости меня за то, что мое появление на свет стало причиной смерти нашей матери. Из-за этого я всегда буду чувствовать себя одиноким даже среди родных».
Тогда он сделал то, что всегда делала Поппи, — обнял ее рукой за плечи. В этом не было ничего плохого.
— Знаешь, я действительно надеялась, что он позвонит, — наконец произнесла Руби. — Сделай он это, я хотя бы знала, что он жив. Самое ужасное — это находиться в полном неведении.
— Думаешь, с ним что-то случилось?
— Не знаю, — пробормотала она. — У моего отца много недостатков, и делать из него героя глупо. Но я всегда была уверена, что он любит меня больше всех на свете. То, как он исчез… Не сказав ни слова, не оставив даже прощального письма… В общем, это, мягко говоря, странно.