Отыскать республиканское отделение РАН не составило особого труда.
Первый же гражданин, к которому обратились, подробно объяснил, как добраться по требуемому адресу.
Гораздо сложнее было выяснить дальнейшую судьбу экспедиции Пульмана. В регистрационном отделе, куда их направили при входе, Руслану и его соратникам долго и нудно втолковывали, что такие сведения являются государственной тайной, достоянием республики и свободной передаче ни в коем случае не подлежат.
Около полутора часов ушло на бесплодное хождение по кабинетам, уговоры, увещевания различных должностных лиц — все тщетно.
— К Шакуеву поезжайте, — советовали агентам в каждом кабинете. — Это заведующий департаментом науки и образования. Даст команду — все данные предоставим. А так — ни в коем случае, что вы!
В одном кабинете воспользовались телефоном и попробовали созвониться с этим самым департаментом. Шакуев оказался страшно занят — нужно было записываться на прием за три недели…
Да, судя по всему, с гостайнами в стенах данного учреждения обращаться умели.
Раздосадованные и отчаявшиеся агенты вышли в пустынный вестибюль и присели на прожженный окурками кожаный диванчик — обсудить положение. Некоторое время они обменивались мнениями, но увы — пока что ничего толкового не вырисовывалось. Раскрываться в республике — значило поставить операцию под угрозу срыва.
А как собирать информацию, пребывая на положении частных лиц?
Когда поток идей иссяк, все уныло приумолкли. Внезапно Ахилл, рассеянно оглядывавший вестибюль, впился взглядом в одну точку. Некоторое время он беззвучно шевелил губами, затем неожиданно, как-то наотмашь, зашелся в длительном приступе икающего смеха.
Остальные уставились на него с недоумением: Руслан настойчиво начал интересоваться, что случилось, а лысый профессиональными движениями потрогал лоб и пощупал пульс смехуяна.
Тот, скорчившись от смеха, отмахнулся от них и, продолжая икать, ткнул пальцем на противоположную стену. Там висела огромная карта Северного Кавказа, надпись на которой гласила: «Научно-исследовательские экспедиции республиканского отделения РАН — 1998 год».
1998 год, по всей видимости, был чрезвычайно суров и тяжел для республиканской науки — на карте была обозначена флажками всего одна экспедиция. Внизу под картой был прикреплен листок с подробным описанием маршрута экспедиции профессора Пульмана, а также ее научные цели и план работы…