— Ясно, — говорит папа. — Иди и передай маме, что папа всё понял.
— Ну, что сказал папа? — спрашивает мама.
— Он сказал: «Понял».
Мама смеётся.
— У папы уже хорошее настроение. Иди. Теперь он расскажет тебе что-нибудь, — говорит она.
— Папа! — Я вхожу в папину комнату. Он улыбается, лёжа на татами. — Поговорим?
— Поговорим. Иди сюда, ложись рядом.
Я плюхаюсь на татами рядом с папой.
— Папа! Почему ты был не в духе?
— А мне сегодня на работе попало.
— И тебе достаётся?
— Бывает.
— От кого?
— От более важного человека, чем я.
— Есть такие?
— Сколько хочешь.
— А ты что, не очень важный?
— Не такой, как те что важнее меня.
— Но ты же можешь стать самым важным человеком.
— Ты так думаешь? Ладно, стану.
— Вот хорошо! Когда?
— А хоть сейчас.
— Прямо сейчас?
— Ну да, на твоих глазах.
— А разве так можно, папа?
— Можно, если понарошку. Если играть.
— Тогда давай поиграем.
— Ну хорошо. Я буду самым главным начальником, а ты стань на моё место.
— И что мне делать?
— Тебя будет ругать самый главный начальник.
— А я не хочу, чтобы меня ругали.
— Тогда ты никогда не сможешь занять высокий пост.
— Ну ладно, пусть ругает.
— Начинаем. Я самый главный начальник, а ты папа, которого он бранит.
Я кивнул, игра началась.
— Какой вы, однако, рассеянный! Всё делаете тяп-ляп, — сказал папа не своим голосом.
— Извините.
— Что толку в вашем извинении. Тут у вас цифра одна неверная.
— Только одна?
— Но из-за неё весь расчёт неверен. Здесь не школа. Четвёрку не поставят за одну ошибку. Сделал ошибку, получай единицу.
— Только за одну ошибку?
— Да, только за одну. — Папа сделал вид, что подкручивает усы. — Немедленно исправьте. Ошибки самому исправлять надо.
— Слушаюсь…
— Ловко это у тебя получается, — засмеялся папа. — Ну как, понравилась игра?
— Нет, не понравилась. Что хорошего, когда ругают.
КАТИСЬ, ВОЗОК!
И всё же мне было интересно играть с папой. На другое утро, придя в школу, я рассказал про нашу игру учителю.
— Так, так, — сказал учитель. — Ты не забывай папину игру.
— Ладно, не забуду.
— Ты ведь тоже очень рассеянный человек.
— Весь в папу.
Учитель засмеялся. Я тоже засмеялся.
— Ты папин сын. В тебе папа живёт.
— Как это?
— В тебе живёт его душа.
— А что это, душа?
— Это жизнь.
— Значит, во мне живут две жизни: папина и моя?
— Более того, в тебе живут как бы трое: ты, твой папа и твоя мама. Папа и мама помогают тебе жить.
— Правда?
— Ну да.
Я задумался. Что это учитель говорит? Непонятно. Вернувшись домой, я спросил у мамы:
— Мама! Учитель сказал, что вы с папой всегда во мне живёте. И будто мне жить помогаете. Правда?
— Правда, но…
— Что «но»?