– Что ты чувствуешь? Ты испытываешь больше, чем привязанность и уважение к человеку, которого видела несколько раз?
– Мне трудно объяснить… мне кажется, если я закрою глаза, то почувствую его по запах среди тысячи других людей. Когда он рядом, моя душа улыбается и мне хочется плакать. И мне немножечко страшно…
– Почему? – удивилась Джамиля.
– Я боюсь лишиться этого ощущения! – честно призналась я.
– Наверное, ты говоришь об истинной любви, – с тоской произнесла хозяйка «дома невест». – Мне не удалось испытать это чувство, потому как в моей судьбе не встретился такой человек, которому бы открылось мое сердце. Если честно, Айсу, я удивлена, что в тебе начал раскрываться этот цветок чувств. Я много видела девушек и отдавала замуж не один раз, но никогда это не было связано с чем-то большим, чем симпатия. Причем, взаимная!
– Но разве не в чувства вы учили нас верить? Вы говорили, что любовь – самый прекрасный груз на жизненном пути.
– Это лишь красивые слова… Жизнь – такая сложная… всем надо во что-то верить! И за все надо платить. И порой слишком высокую цену. Просто наслаждайся тем, что тебе досталась редкая драгоценность и за очень низкую плату – многозначительно произнесла она. – Наверное, Аллах задремал… или приготовил для тебя серьезные испытания! Будь осторожней и продолжай верить в лучшее, Айсу. Несмотря ни на что!
После многозначительных слов Джамиля меня покинула, поцеловав напоследок в лоб. Я засыпала с мыслями о том, что она сказала об испытаниях за мои чувства, и в моей душе появилась тревога.
– Главное – дождаться утра, – скомандовала я себе и закрыла глаза, желая, чтобы мне приснился мой Господин.
Я проснулась среди ночи от громких криков. Небо было темное и пахло дымом, проникающим беспрепятственно через занавешенное окно без стекол. Я быстро натянула длинную рубаху, которую сняла перед сном, чтобы масло лучше впиталось в кожу, и торопливо выскочила в коридор. Казалось, что я в дурном сне, я слышала женские вопли и грозные голоса мужчин. С бьющимся сердцем я медленно вышла из коридора своего глиняного пристанища и оказалась на внутреннем дворе владений Джамили. Часть жительниц «дома невест» метались с диким криком, призывая о помощи, кого-то в этом хаосе ловили громко смеющиеся мужчины в темной одежде, украшенные связками патронов. Казалось, будто это какое-то театральное представление, в котором участвует огромное количество актеров, отыгрывающих разные эмоции.
Посреди двора стоял верблюд, на нем восседал человек, раздающий указания. Его лицо было отчужденное, страдания его не трогали. Я спряталась за выступ постройки и напряженно наблюдала за происходящим, что-то сверкнуло и, повернув голову вправо, я увидела, что кухня горит. В надежде, что моя подруга цела и невредима, я направилась в полыхающее здание, с опаской озираясь по сторонам. В царящем хаосе никто не обращал на меня внимания. Я наткнулась на одну из воспитанниц и спросила, что произошло. Та, шокированная происходящим, смогла выдавить лишь два слова: «бедуины», «смерть», после чего бросилась наутек в неизвестном направлении.