— Вот-вот! — буркнул ненадежный Мафусаил Розамунд. — Что, опять твои женщины воду мутят? Я хотя бы с подругами своих баб романов не завожу, а ты только этим и занимаешься. Знал ведь, что Мордевольта подруга Инсолемнии, а Инсолемния — подруга Макадамии. Женился на Инсолемнии, а с остальными двумя шахер-махерами заниматься вздумал? Наклепал незаконнорожденных, теперь расхлебывай.
— Ну, с Инсолемнией у нас сразу как-то не заладилось… — вздохнул мой непутевый папахен. — А с Макадамией…
— А с Макадамией, женой ипритского короля, заладилось, — скучающе подытожил Розамунд. — И с Мордевольтой, их дорогой наставницей, тоже заладилось. Давай, колись, с кем у тебя еще заладилось, чтоб нам знать, кто твою дочку следующим взрывать станет.
— Больше ни с кем, клянусь! — испуганно вскинулся Галоперидол. — Я и с этими тремя не знал, как разобраться!
— А что тут разбираться? Тут не разбираться, а выбирать надо. Одну из нас выбрать, а вторую казнить, как королям и положено, — прозвучал ядовитый голос из темного угла.
В круге света неожиданно возникло странное существо: женщина в костюме придворного шута. Колпак с бубенчиками, лосины, туфли с загнутыми носами, а на физиономии — выражение глубокого презрения ко всему миру.
— Дорогая, ты опять за ролевые игры принялась? — с тоской вопросил Галоперидол. — Ну сколько можно? Монашка, поселянка, озорная медсестра — это я еще понимаю, но какие чувства я могу испытывать к шуту? Тебе не кажется, что твое мнение о моей, гм, всеядности несколько преувеличено?
— Молчи, болван! — отрезала костюмированная особа. — Я пробралась во дворец не для того, чтобы слушать насмешки!
— Тогда надо было одеться по-другому, — ехидно парировала я.
— Деточка, — с ядом в голосе произнесла наряженная шутом тетка, — помолчи, пока старшие разговаривают. Я двадцать лет терпела интрижку своего мужа с моей подружкой и твоей маменькой, гадюкой Макадамией. Неужели мне еще столько же терпеть, пока ты не подрастешь и не поумнеешь?
— А ты ва-аще кто така-ая? — Я пустила в ход тяжелую артиллерию. И услышала хоровой вздох: кажется, до остальных уже дошло, кто перед нами. Тетка поглядела на меня, иронически выгнув бровь. А-а, понятно. Это Инсолемния, законная супруга моего незаконного папаши.
— И что тебе удалось узнать, трансвеститка фигова? — переключилась я на еще более тяжелую артиллерию.
— Что Мордевольта нацелилась на твой трон! — съехидничала Инсолемния. — Стоит тебе отдать концы, как на очереди наш сын — Финлепсин! А там и до Прозака дойдет. И путь к трону для зубастого придурка Патиссона открыт. К двум тронам — ипритскому и нашему. Я Мордевольту давно знаю, она полумерами не довольствуется!