Но кошка доставляла неприятности. Внизу она все равно продолжала мяукать, и Ганс пошел вслед, уговаривая ее:
— Бедная кошечка. Хорошая кошечка. Иди ко мне, я тебя поглажу. Садись ко мне на колени.
Ему казалось очень важным помириться с кошкой. Даже если потребуется еще полчаса, чтобы подружиться с ней. Только после этого она позволяла взять себя на руки и начинала мурлыкать и тереться большой, почти квадратной головой о жилет Ганса. А тот неподвижно сидел в кресле, поглаживая кошку. Он очень устал, как будто не отдыхал уже много недель.
Так он и сидел с тяжелой кошкой на коленях, пока в комнате не стало холодно и темно. Ганс не любил темноту. Он не любил ее с тех пор, когда в юности ему приходилось, дрожа от страха и волнения, выходить после комендантского часа на полные опасностей улицы в поисках еды. Мать и младшие сестренки всегда были голодны. Они думали, что он храбрый и что ему нравились ночные вылазки.
В конце войны с холодной и циничной страстью он поклялся себе, что всю оставшуюся жизнь будет брать все, что ему захочется, везде, где он сможет это взять. Любыми средствами…
Он будет подчинять людей своей воле. Если он увидит лицо и захочет его написать, то получит его. Вот и сейчас появилась молоденькая мисс Берни. В ее лице было все, о чем мечтал Ганс. Огромные голубые глаза. От волос исходило золотое сияние.
Дом был тих. Ганс с кошкой в руках поднялся наверх в комнату мисс Берт. Он не зажег свет, и когда в углу что-то шевельнулось, Ганс вздрогнул от ужаса.
Могла ли мисс Берт незаметно пройти в дом? Тело Ганса покрыла испарина. Он потянулся к выключателю, зажег свет и рассмеялся. В окно дул сильный ветер, а двигающимся предметом было всего-навсего ее черное пальто, висевшее на вешалке.
— Ах ты, старая развалина! У тебя слишком длинный нос! — Ганс подошел к окну, чтобы задернуть шторы. В тот же момент раздался звонок в дверь.
В доли секунды Ганс выключил свет и застыл в напряжении, понимая, что кто бы ни стоял возле двери, он видел, что свет горит в комнате мисс Берт, а в деревне каждому было известно, что она открывает дверь, только когда ей захочется.
Ганс не двигался с места.
В дверь застучали, а потом раздался чистый и уверенный голос Дженни:
— Поторопись, Ганс. Я знаю, что ты дома. Я видела тебя в окно.
Он медленно вышел из комнаты, заперев в ней кошку. Когда он подошел к входной двери, ему казалось, что он сумел взять себя в руки так же, как в тот момент, когда пришла Мег.
Но быть пойманным таким образом два раза в день… Он не выдержит такого напряжения.
— Дженни! Любовь моя! Какая неожиданная радость!