— Он осмотрел мою дочь. Жена настояла, а я не стал возражать… Не знаю, простит ли меня когда-нибудь Виржини. Доктор говорит, она по-прежнему чиста. Невинна. Но я должен тебя спросить и надеюсь получить честный ответ. — Он задумался, тщательно подбирая слова. — Ты был близок с моей дочерью?
— Мы поцеловались, — ответил я. — Один раз, когда выбрались из реки. Поцелуй был невинным. Вот сюда. — Я потрогал уголок своего рта.
Герцог улыбнулся.
— Ах, молодость!..
— Могу я спросить… про пари?
— Эмиль что-то такое сказал Жерому, думая, что их никто не слышит. У них нет шансов, разумеется. Виржини пока не знает, как они унизили ее достоинство. От юноши вроде Эмиля я иного не ожидал, но за Жерома мне стыдно. Впрочем, он спас моего сына и тем искупил вину.
Однако Эмиль первым предупредил герцога о случившейся беде. Я не стал говорить это вслух, поскольку еще злился на друга за пари — впрочем, признаюсь, мне еще и смелости не хватило.
Наша помолвка началась со ссоры. Правда, я тогда еще ничего не знал про помолвку. После ужина герцог, герцогиня и Марго покинули столовую, а Виржини подошла ко мне и влепила пощечину.
— Как ты посмел! — прошипела она, белая как полотно.
Жером резко умолк, Эмиль выпучил на нас глаза, а Шарлот улыбнулся.
— Вот такая у меня сестрица.
Виржини бросила на него взгляд, который любого другого мужчину превратил бы в камень. Но Шарлот лишь показал пальцем на свое перевязанное плечо и произнес:
— Ты ведь не станешь бить раненого?
Виржини бросилась прочь из столовой.
— Как это понимать? — вопросил я.
Шарлот глянул на Жерома — тот покраснел, — а затем на Эмиля — тот сделал вид, будто ничего не заметил.
— Откуда мне знать? — Он уставился на меня. — Ну, что ты расселся, остолоп? Беги за ней!
Я нагнал Виржини в коридоре.
— Что я такого сделал?
Она развернулась и снова вскинула руку, но я успел схватить ее за запястье.
— Все ты знаешь!
Виржини выбежала на террасу, оставив мне только одно: следовать за ней подобно упрямой тени. Пройдя через террасу, мы спустились по каменным ступеням на лужайку. И в конце концов очутились в саду, где утром беседовали с ее отцом.
— Уходи! — приказала Виржини.
— Не уйду, пока не узнаю, чем провинился.
Она злобно уставилась на меня огромными глазами, сиявшими в полумраке.
— Как ты мог?!
— Виржини, скажи мне наконец!
— Как ты мог спорить с этими?..
— Я не спорил! — яростно возразил я. — И никогда бы не стал! Я уже сказал твоему отцу…
— А мама говорит… Почему Шарлот им не помешал?
— Он не знал.
— Так значит, вы в самом деле заключили пари!
— Жером и Эмиль поспорили, кто первым тебя поцелует.