— Не стану рассказывать, сколько раз этот конь спасал меня от верной смерти, и сколько раз я упрекал себя, что продаю тебе лошадей вместо того, чтобы дарить их, как и положено между братьями, — сказал нукуман. — Теперь он твой. Все присутствующие — свидетели, о чём в родословной моей рукой и записано. Слово моё твёрдо и верно.
Возражать и отказываться было бессмысленно, хоть я и так уже превратился в состоятельного человека благодаря прощальному подарку Имхотепа. Однако то, что я стал богаче на целый мешок галет, Орекса не касалось. Нукуман тут же проверил содержимое седельных сумок, вытащив оттуда всё, что могло понадобиться ему в дороге, снял чехол с винтовкой и забрал арбалет. Мы быстро проинспектировали остальное своё имущество на предмет того, что могло быть продано в фактории без ущерба для жизнеспособности экспедиции. Набралось немало, включая шкуру добытого Орексом единорога, на сохранение которой мы угробили почти все свои запасы соли. Но и проданная по дешёвке она всё возместила бы стократ. Вышел небольшой спор на счёт охотничьих карабинов, которые мы ранее забрали у трофейщика, укушенного скорпионом. Я хотел приберечь один до того дня, когда Коу настолько повзрослеет, что сможет им пользоваться. Генка возражал, утверждая, что я слишком рано приучаю её к оружию.
— В Новом Мире понятие «слишком рано» относительно всего, что касается самообороны, просто неуместно, — сказал я. — В любой момент кто-то из нас или мы все можем погибнуть. В любой момент она снова может остаться одна, и у неё не будет даже той защиты, которую обеспечивал ей бормотун.
— И ты хочешь превратить её в убийцу раньше, чем она научится осмысленно разговаривать? — поинтересовался Генка. — Как раз в твоём стиле. Поздравляю.
— Заткнись, пентюх мягкотелый! — сказал я. — Много ты понимаешь в воспитании!
Коу застенчиво приблизилась ко мне и погладила пальцами висевшую у меня на поясе кобуру.
— Пистолет, — сказала она. — Элф — хороший.
— А тебя никто не звал, — огрызнулся я, отвешивая ей лёгкий подзатыльник. — Не подлизывайся!
— Не смей её бить! — гаркнул Генка.
— Как бьют, ты, наверное не видел, — сказал я, поднося кулак ему под нос.
— Много ты понимаешь в воспитании, — поддержала меня Коу.
— Ещё недавно кое-кто здесь считал, что понимаю достаточно! — обиделся Генка и отвернулся.
— Пентюх мягкотелый, — презрительно бросила Коу ему в спину.
— Будешь обзывать старших — получишь, — предупредил я.
Моя союзница посмотрела на меня и радостно улыбнулась, услышав такую приятную новость. Вздохнув, я признал, что Генка, пожалуй, прав, и к практическому владению оружием она не готова.