— Куда лезем-то? — спросил Тотигай, когда мы остановились, и я, сбросив рюкзак, привалился всей спиной к выступавшему из склона борту. — Где корабль?
— Как — где? Да вот же, перед тобой! — задыхаясь, я постучал кулаком по обшивке. И только теперь ощутил всей спиной, какая она холодная. Солнце светило прямо на неё, она должна быть раскалена не хуже камней рядом, — но оставалась ледяной.
Тотигай отступил назад по откосу и внимательно осмотрел борт.
— Не понял — где? Ты говорил, в том месте склон обвалился и корабль видно.
— Его и видно! — крикнул я, а когда до меня дошло, добавил тихо: — Ты что, ничего не видишь?
Тотигай уселся на осыпи и с сожалением посмотрел на меня.
— Погоди, погоди… Подойди сюда, корабль холодный! Не видишь, так почувствуешь!
Кербер встал и недоверчиво приблизил нос к самой обшивке. Постоял так и отвернулся, буркнув через плечо:
— Не сказал бы я, что он холодный. И это такой же точно песчаник, как и дальше по склону.
Яйцеголовые на равнине были в двух тысячах шагов и, конечно, уже прекрасно нас видели. Но так же шли на рысях, сближаясь друг с другом и приближаясь к склону обдуманно и планомерно.
Я отвалился от борта, чувствуя, как промёрзла моя спина, вгляделся внимательно. Дальше действительно был песчаник. Но там где мы стояли, он обвалился, открыв металлическую обшивку. Вон и каменные обломки валяются ниже по осыпи с чуть вогнутой гладкой стороной… Задрав голову, я посмотрел вверх. Генка говорил мне, что когда-то на месте Кайрори плескался океан. И, должно быть, не один миллион лет прошёл с тех пор, как на его дно опустилась Колесница Надзирателей, если потом её завалило таким слоем песка, впоследствии окаменевшего. И, должно быть, она невероятно прочная, если её не раздавило в лепёшку ни толщей воды, ни десятками метров отложений.
Я видел перед собой то, что открыл обвал, — полсотни квадратных метров обшивки, правда, без малейших признаков люка, но натуральной обшивки с тончайшими, еле заметными швами; однако Тотигай не только не видел сам корабль, но и не верил в саму возможность его присутствия здесь.
— Погоди же, я докажу тебе, — забормотал я, вытаскивая из рюкзака Книгу. — Погоди…
Книга была такой же холодной и молчаливой, как и Колесница. Не понимая сам, что собираюсь сделать, я сжал её в руках. Напрягся, собираясь с мыслями — она не отвечала.
Есть корабль, есть Ключ к нему, но нет входа, который этот Ключ отпирает.
Я никогда и не верил, что найду что-то вроде замочной скважины. Но мне казалось, что стоит оказаться вблизи Колесницы, как Книга сама подскажет мне, что делать и где искать вход.