Меня немного смутила эта формулировка, но я решила пока не зацикливаться на этой информации и перешла к последнему пункту:
— Это касается Дины… Она моя лучшая подруга и никогда не была совершенным человеком. Мы дружили втроем, была еще Лера, но она умерла. Мы знакомы слишком давно, и я дорожу ею, поэтому не пытайся отгородить нас друг от друга. Однажды так уже было…
Прекрасно понимая, что репутация моей Динки изрядно подмочена, я очень хотела отвоевать островок нашей дружбы. Он согласился, что не имеет права выбирать, с кем мне общаться, но все же попросил серьезно задуматься о том, чтобы поменять место работы.
Все было чудесно. Наступила дождливая осень, проливающая слезы об ушедшем лете, а с деревьев летели желтые листья. Я пришла домой, приперев сумку с продуктами, очень хотелось порадовать любимого мужчину и приготовить ему что-нибудь необычное.
Слава встретил меня на пороге в любимом мною и им синем халате.
— Ты дома? — удивилась я.
— Почему тебя это так удивляет? — рассмеялся он и попросил на мгновение отвернуться. На глаза опустился шарф, мой мужчина завязал мне глаза, тихо прошептав:
— У меня есть для тебя сюрприз, радость моя.
— Ты ведь помнишь, что я не приемлю различных отклонений от нормы в постели, — отшутилась я, чем рассмешила его. Он провел меня через гостиную, и мы оказались в кабинете Феликса, повязка соскользнула с моих глаз и передо мной предстала детская комната. Я растерялась и открыла рот, не находя слов.
— Я хочу от тебя детей! — заявление Славы прозвучало, как гром среди ясного неба.
— Детей? — вторила я растерянно.
— Ну, да. То, что у тебя есть инстинкт совокупления, — я заметил, а как насчет размножения? Инстинкт материнства присутствует в тебе?
Голос его был наполнен теплом, что, наверное, должно было очень радовать, но почему-то все это вызвало у меня беспокойство.
— Я не вижу восторга! — произнес он, над его бровями появились две черточки, возвещающие о его замешательстве.
— Я сомневалась, что спустя три месяца знакомства стоит скоропалительно заводить потомство.
— А что? Когда ты собираешься рожать? Ближе к семидесяти?! — съязвил Вячеслав, поспешно выходя из детской.
— Не думаю, что твоя ирония уместна. Я стану матерью, когда пойму, что пришло время, — бросала я ему в спину, торопливо перебирая ногами.
— Оно пришло! Тебе не кажется, что нужный момент можно упустить?
Слава влетел на кухню и налил себе воды. Сделав несколько глотков, уставился на меня. Его внешняя беззаботность в сочетании с серьезностью нашего разговора давали странный эффект: мне хотелось закатить жуткий скандал с битьем посуды и полетом сковородок. Я подавляла беспричинную волну ярости. Мне казалось, что он торопился. Но почему и куда?