— Можем начинать. — Патрик включает диктофон.
Неожиданно Калеб понимает, что лучший источник информации сидит здесь, всего в метре от него.
— Ты видел Натаниэля, — бормочет он, — как он?
Патрик поднимает на собеседника изумленный взгляд. Он привык, что вопросы здесь задает он.
— Когда ты их навещал, с ним все было в порядке? Он не плакал?
— Учитывая обстоятельства… он был в порядке, — отвечает Патрик. — А сейчас…
— Иногда, когда он не хочет есть, можно отвлечь его тем, что он любит. Например, разговорами о футболе или о лягушках. А пока вы будете беседовать, продолжать накалывать еду ему на вилку. Передай это Нине.
— Давай поговорим о Натаниэле.
— А я что, по-твоему, делаю? Он что-нибудь сказал? Я имею в виду словами. А не жестами.
— А что? — осторожно уточняет Патрик. — Боишься, что ему есть что рассказать нам?
— Боюсь? Мне плевать, если единственное слово, которое он произнес, — мое имя. Мне плевать, если из-за этого я окажусь пожизненно в тюрьме. Я просто хочу это услышать собственными ушами.
— Его обвинение?
— Нет, — отвечает Калеб. — Его голос.
У меня иссякла фантазия, куда бы пойти. В банк, на почту, купить мороженое для Натаниэля. В местный парк, в зоомагазин. Покинув церковь, мы бродим от здания к зданию, бегаем по делам, которые могут и подождать, — только чтобы домой не возвращаться.
— Давай навестим Патрика, — предлагаю я, в последнюю минуту сворачивая на стоянку перед полицейским участком в Биддефорде. Патрик разозлится на меня за это — за то, что вмешиваюсь в расследование, — но, как бы там ни было, он поймет. На заднем сиденье машины Натаниэль резко заваливается на бок, давая понять, что он думает об этой идее.
— Пять минут, — обещаю я.
Американский флаг хрустит на холодном ветру, когда мы идем к входным дверям. «Правосудие для всех». Мы не доходим всего метра три, как дверь открывается. Первым, прикрывая ладонью глаза от солнца, выходит Патрик. За его спиной маячат Моника Лафлам и Калеб.
Натаниэль втягивает носом воздух и вырывается от меня. В ту же секунду Калеб видит сына и опускается на одно колено. Он крепко сжимает Натаниэля в объятиях. Натаниэль смотрит на меня с такой широкой улыбкой, что на одно ужасное мгновение я понимаю, что он думает, будто я все спланировала заранее — хотела преподнести ему удивительный сюрприз.
Мы с Патриком стоим поодаль, как будто ограничивая происходящее.
Он первым приходит в себя.
— Натаниэль, — негромко, но твердо говорит Патрик и хочет увести моего сына.
Как бы не так! Натаниэль изо всех сил цепляется за шею Калеба, пытается спрятаться у него под пальто.