— А ты как думаешь? — отвечает Патрик и вешает трубку.
Он наклоняется, чтобы сложить разбросанные вещи назад в коробку, и замечает что-то пестрое в нише за паровым котлом. Согнувшись, он протягивает руку, но достать это «что-то» не может. Патрик оглядывается, находит кочергу и засовывает ее за котел. Он цепляет предмет за уголок — возможно, это бумага? — и подтягивает поближе, чтобы суметь ухватить.
Бейсбольные рукавицы. Стопроцентный хлопок. «Гэп», размер XXS.
Он достает из кармана коричневый бумажный пакет. Рукой в перчатке разворачивает трусики. Сзади слева, чуть в стороне от центра, засохшее пятно.
В узкой котельной, прямо под алтарем, где отец Шишинский в этот момент читает вслух Библию, Патрик склоняет голову и молится, чтобы в такой печальной ситуации, как эта, обнаружился проблеск чистого везения.
Калебу этот смех напоминает крошечное землетрясение, сотрясающее грудную клетку Натаниэля. Он еще плотнее прижимает ухо к груди сына. Натаниэль лежит на полу, Калеб — рядом.
— Скажи еще раз, — требует Калеб.
Голос у Натаниэля писклявый, слоги нанизываются на ниточку. Его горлу придется еще раз учиться держать слово, баюкать его каждой мышцей, взвешивать на языке. Сейчас для него все в новинку. Сейчас это трудная работа.
Калеб не в силах удержаться и сжимает руку Натаниэля, когда звук, резкий и осторожный, с трудом вырывается наружу:
— Папа.
Калеб улыбается так, что рот расползается от уха до уха. Он слышит чудо, рождающееся в легких сына!
— Еще разок, — просит Калеб и прижимает ухо, чтобы лучше слышать.
Воспоминание: я по всему дому ищу ключи от машины и уже опаздываю и в садик, и на работу. Натаниэль в куртке и сапожках ждет меня.
— Думай! — говорю я себе и поворачиваюсь к сыну. — Ты не видел мои ключи?
— Они вон там, — отвечает он.
— Где там?
У него вырывается смех.
— Я заставил тебя сказать «где там?»
Я смеюсь вместе с сыном, забыв, что искала.
Через два часа Патрик в очередной раз входит в церковь Святой Анны. На этот раз здесь безлюдно. Отбрасывая тени, мерцают свечи; клубы пыли танцуют в свете, который просачивается через витражи. Патрик сразу направляется вниз по лестнице в кабинет отца Шишинского. Дверь широко открыта, священник сидит за столом. На секунду Патрик опускается до подглядывания. Потом дважды решительно стучит.
Глен Шишинский, улыбаясь, поднимает голову.
— Нужна помощь? Чем могу?
«Будем надеяться, что сможешь», — думает Патрик и входит в кабинет.
Патрик протягивает отцу Шишинскому через стол в комнате для допросов формуляр с перечислением прав арестованного