И лишь кончина возлюбленной матушки кузнеца наконец-то исторгла из него истину. Он во всем покаялся перед собравшимися жителями деревни, поведав им о замыслах ведьмы и о том, как он поддался ее чарам и породил откормленного ублюдка, с которым она бродила по лесам, дразня их умирающих с голоду детей его радостным смехом. Крестьяне проголосовали и порешили единогласно: ведьму надобно изгнать!
Поначалу она пыталась использовать свою силу, чтобы их переубедить. Она пыталась оболгать кузнеца, обвиняя его в ужаснейшем преступлении: изнасиловании. Но ее сила не помогла теперь, когда они видели правду, теперь, когда они слышали, сколько яда во всей той лжи, что она им рассказывает, как злобно сверкают ее глаза, выдавая гнусность, что прячется за смазливым личиком. И вот они с пылающими факелами прогнали ведьму прочь, и хижина ее сгорела от их праведного гнева, сама же ведьма бежала в леса, прижимая к груди своего гадкого пащенка, и наконец-то бросила притворяться и прокляла их… и обещала отомстить.
И вот, когда крестьяне вернулись по домам и принялись, как могли, переживать надвигающуюся зиму, ведьма отыскала себе логово в темной чаще леса, там, где прежде не ступала нога человека, и принялась обучать свое отродье Тьме.
Шли годы, деревенька хоронила своих мертвых и никак не желала умирать. С прошествием лет ведьма сделалась всего лишь воспоминанием, байкой, какую рассказывают зимними ночами, чтобы попугать детишек. Росли хлеба, лето сменялось зимой, а зима – летом, и казалось, что в мире снова все стало как следует. О, как слепы были они, как беззащитны перед надвигавшейся бурей! Ибо ведьма превратила своего ублюдка в чудовище, с виду всего лишь худенького, оборванного мальчонку, одичавшего в глуши, на самом же деле одержимого всею Тьмой, какую только она сумела в него влить, сперва с порченым молоком из ее груди, потом с наставлениями, что она нашептывала ему в своем вонючем логове, а под конец и со своей собственной кровью. Ибо она пожертвовала собой, эта ведьма, эта одержимая ненавистью баба: когда он достаточно подрос, она взяла нож, и взрезала себе запястья, и заставила его пить кровь. И он пил и пил вдоволь, пока от ведьмы не осталась одна сухая шкурка, сама же она ушла в пустоту, которая ждет Неверных. Однако же она не уставала радоваться, зная, что месть ее грядет.
Начал он с животных, любимых домашних зверушек, которых он утаскивал среди ночи, а поутру их находили замученными насмерть. Потом он взялся за теляток и поросяток: их отрубленные головы торчали на кольях плетней на каждом углу деревни. Крестьяне устрашились, не подозревая о подлинной опасности, которая их ожидает, и принялись выставлять караулы, жечь факелы и держать оружие под рукой, когда смеркалось. Все это им ничем не помогло.