– Держи!
Гном протянул мне пергамент, и я беспомощно завертел его в руках – как применять-то?
Карлик неверно истолковал мои сомнения и принялся торопливо убеждать в качестве товара:
– Да новье вообще, муха не сидела, только вчера из кланхрана получил!
Новым свиток не выглядел, скорее наоборот, – пожелтевший от времени пергамент, надорванные края и обгорелый уголок намекали, что сперли его еще во времена пожара в Александрийской библиотеке.
– Ты бы поторопился, загибается ведь твой напарник. Помрет – опыт потеряет, да и точка привязки у него еще неизвестно где – может, вообще в другом кластере. Ну же – выбрал целью да сломал печать, чего ждешь-то?!
Я напрягся, интуитивно вспоминая момент, когда считал характеристики с мега-кирки, мазнул напряженным взглядом по Сашке и отчетливо увидел, как истончается и тревожно мигает над его головой красная статус-полоса, явно отвечающая за жизнь… хм… человека? Персонажа? Черт его знает, что происходит, да и не важно, вторично все это, держись, стрелок! Я сломал печать, и мои руки мгновенно окутали тысячи полупрозрачных зеленых искр. В переливах звона ручейков они собрались в единое облако и хлынули на посеревшее лицо уходящего за грань друга.
Секунда, другая, и напарник широко распахнул глаза, недоуменно поглядел на меня снизу вверх и легко вскочил на ноги.
– Командир, что за буйство красок вокруг? Куда делась та костяная тварь, и что это за мелкий хрен с мотыгой?
Гном мгновенно вспыхнул, его лицо налилось багрянцем, а легкие расширились, набирая побольше воздуха для гневной отповеди. Я вскинул руки и скомандовал:
– Брэк! Погоди Сашка, непонятно тут пока ничего, странность на странности. И кстати, этот гном продал мне магический свиток, которым я вытащил тебя практически с того света. Правда, подозреваю, что он нас нехило поимел на этой сделке…
Гном мгновенно сдулся и заюлил:
– Честный обмен, никакого кидалова, я назвал цену, ты согласился, о чем базар?!
– Погоди, тихо ты! – шикнул на карлика Сашка и повернулся ко мне. – Командир, а Серега-то где?!
Улыбка слетела с моего лица, щека дернулась от давно сдерживаемой душевной боли. Я молча кивнул головой в сторону боевой машины, указывая на то, что успел заметить, когда вытаскивал оператора СУО.
Гребанный Костяной Дракон не только вырвал с корнем модуль вооружений, но и ударил напоследок массивным полутораметровым шипом, расположенным на кончике длинного хвоста. Дохлая ящерица била стальную машину точно между глаз, с показной легкостью вогнав мерцающее жало в центральный скат лобовой брони. Правда, вытащить его она не смогла, и теперь обломок шипа, словно бивень гигантского носорога, торчал в глубоко вмятом люке мехвода. Чудом уцелевший триплекс прямого обзора был густо заляпан красно-бурыми потеками, лишая нас последней надежды увидеть механика живым.