Куля выматерился сквозь зубы и махнул рукой.
– Но если так и будет продолжаться, – заговорил я, – мы все вымрем раньше, чем нас уничтожит вирус.
– Именно! А почему? Да потому что чтобы побороть заразу, надо побороть сперва в себе животные инстинкты. И научиться помогать друг другу, а не палки в колеса вставлять. А у нас даже во время эпидемии все думают, как бы урвать себе кусок побольше и свалить, сказав – мол, я не при делах, меня не касается!
Куля встряхнулся, напряжение с лица словно рукой смахнули.
– Поэтому, братуха, мне и хочется сбежать из города. Второй встречи с местными мы точно не переживем.
Я поднял голову и посмотрел наверх.
Дорога убегала вдаль и упиралась в кромку леса, начинавшегося на окраине. Пучки мохнатой зелени и ряд щетинистых стволов пересекало металлическое ограждение – по высоте как двухэтажный дом.
За стальными черными решетками мелькали человеческие силуэты. Люди выстраивались в плотный ряд, в руках у каждого виднелись автоматы и винтовки. В темноте угадывалась пятнистая камуфляжная форма и прозрачные пластиковые маски, закрывающие пол-лица.
От военного поста нас отделяло метров двести.
– Ладно. Мы почти дошли, – сказал Куля. – Идти-то сможешь?
Я сделал шаг вперед и тут же чуть не рухнул – но подо мной возникли сцепленные руки Кули.
Он тяжело вздохнул:
– Понятно. Ладно, подожди…
В следующий миг я ощутил, как те же руки обхватили меня за живот и приподняли. Полоса асфальта под ногами резко отдалилась. Я уперся солнечным сплетением в плечо лучшего друга. Куля покачнулся и поплелся прямиком к военному посту.
Добрых пять минут прошло в молчании. Куля пыхтел, тащить меня наверх было все тяжелее, но он продолжал идти, стискивая зубы. Через несколько минут ходьбы вся его шея взмокла, по щекам густыми нитями струился пот.
Когда до ограждения оставалось метров двадцать, движущаяся асфальтовая лента подо мной остановилась. Куля поставил меня на ноги.
– Теперь послушай… Нам придется притвориться, будто ты здоров. Ни в коем случае нельзя, чтоб они поняли, что ты укушен! Понял?
Я кивнул.
– И дальше топать будешь сам. Только постарайся сделать это так, как будто с тобой все нормально.
– Хорошо.
– Пообещай, что очень постараешься!
– Да обещаю, обещаю!
Куля кивнул. С трудом переставляя ноги, я пошел к ограждению. Меня бросало в стороны, тянуло вниз, к земле. Во рту скопилась липкая зловонная слюна, я то и дело сплевывал. Куля специально сбавил шаг, чтобы я мог за ним успеть. Через минуту с горем пополам мы добрели до места назначения.
Дойдя до ограждения, мы наткнулись на высокий, почти с мой рост проход. Проем перекрывал рослый мужик лет сорока пяти, одетый по-военному, с автоматом и в круглых очках. Из-под носа разбегались пышные усы, слегка закрученные, словно у гусара. На плечах поблескивали лычки.