– Но мы не…Она показала рукой. – По пути расплав проходит продувку ксеноном, а затем выливается в эти изложницы, их стенки на 20 микрон покрыты порошковым хондритом. – Она улыбнулась и махнула рукой, предупреждая наши вопросы. – Нет-нет, кристаллизация начинается без вмешательства хондрита, просто так легче извлекать слитки из изложницы!
Это были оранжевые слитки, но не стали, а какого-то стекла, остывая, они становились почти прозрачными.
Рядом выстроилась шеренга промышленных роботов, которые подобно гранильщикам алмазов, лихо превращали эти блоки-полуневидимки в бруски, кубы и ромбоиды.
– Здесь блоки хранят и заряжают энергией, – продолжала Тинк, – все они, конечно, отличаются друг от друга…
С нашим экскурсоводом по этому загадочному заводу мы бодро поднялись по металлической лестнице и зашли в шлюзовую камеру. – Это этаж окончательной доводки. – Сказала она. – Вот, что вы так хотели увидеть!
Мы шагнули вперед. Двери перед нами автоматически распахнулись, а потом захлопнулись за нашей спиной.
Грохот стих. Здесь было тихо, чисто и очень аккуратно. Поперек огромного зала тянулись рабочие столы, покрытые мягким фетром, и на каждом из них покоился отполированный кристалл – скорее творение безмолвного искусства, чем изделие тяжелой промышленности. Люди работали молча и очень сосредоточенно. Куда мы попали – в сборочный цех космического центра? Ы остановились у стола, за которым в вертящемся кресле сидел здоровенный молодой паренью он внимательно изучал кристалл (я легко мог бы в нем уместиться), закрепленный в установке, напоминающей ультрасовременный револьверный станок. Вещество было едва различимым, скорее намек на объем чем-то заполненного пространства, но его грани изумительно сверкали. В кристалле мы увидели сложное переплетение разноцветных лучей, словно в нем мерцали спирали лампочек или были спрятаны минилазеры. Парень нажал на какие-то клавиши установки, и в кристалле что-то переменилось.
Я дотронулся до плеча Лесли, показал на кристалл и тряхнул головой, пытаясь вспомнить. Где мы его раньше видели?
– Он проверяет, все ли связи закончены, – прошептала Тинк, – достаточно нарушиться хотя бы одной, и весь блок пойдет в брак.
Услышав ее слова, парень повернулся и увидел нас. – Привет! – Сказал он так, словно мы были его старыми добрыми друзьями. – Рад вас видеть.
– Привет! – Ответили мы.
– Мы знакомы? – Спросил я.
Он улыбнулся, и сразу мне понравился. – Знакомы? Конечно. Хотя, наверное, вы меня не помните. Меня зовут Актин. Один раз я был твоим укладчиком парашюта, другой – учителем Дзен… Нет, пожалуй тебе меня не вспомнить. – Он пожал плечами, ему это было неважно.