Да и Макс хорош! В смысле, хорош покойный Федор, что вытащил Макса из Гомеостата! Не было, что ли, другого пути в Центрум, кроме как через Оннели?
Наверняка есть такой путь, надо было просто не лениться искать. А то – нашли одну лазейку и рады! Лазейка-то дрянь.
Ладно… Вернуться к биваку, выпотрошить рыбину, пристроить ее на рогульках над костерком, а в огонь напихать сырых веток – дело пяти минут. Ева спит. Кашляя от дыма, Сергей наблюдает за процессом – не спанья, понятно. Копчения. Здорова тушка, часа полтора будет коптиться. Зато двое суток не придется заботиться о еде.
Тихо-тихо приближаются люди. Сергей не видит их, он занят, и глаза слезятся от дыма. Четверо лесных гостей одеты в черное, не хватает только закрытых лиц для сходства с ниндзя. У одного из них в руках охотничье ружье, у остальных – винтовки.
Они подходят совсем близко. Нарочитый кашель главаря выглядит просто издевательством. Просыпается Ева, оборачивается Сергей. Все ясно без слов: сопротивление бесполезно.
– Пограничники, – утвердительным тоном сообщает главарь. Голос строг, в нем нет издевки. Надо полагать, Старец казнит пограничников со всем уважением к их достоинству.
Ева энергично оспаривает выдвинутый главарем тезис. Они говорят слишком быстро, Сергей понимает со второго слова на третье, но смысл спора ясен. Главарь указывает рукой на торчащий из воды хвост самолета. Ева отвечает возмущенной тирадой.
Затем главарь приказывает пленникам встать и идти. Кто бы отказался от такого предложения?
– Куда? – только и спрашивает Сергей.
– На суд Старца. Пограничников он казнит. – Главарь жестом дает понять, что единственно достойным орудием казни пограничников, по мнению Старца, является кол.
– Мы не пограничники! – настаивает Сергей.
– Старец решит, кто вы такие, – следует ответ, и Сергею споро вяжут руки за спиной. Еве тоже.
Рыба остается в едком дыму потухающего костра. Завтра ее найдет какой-нибудь лесной зверь и ошалеет от радости.
Идти пришлось недолго: сделав крючок по лесу, вскоре вышли к реке ниже переката, где полчаса назад Сергей выловил рыбину. Здесь пленники были посажены в лодки. В другое время Сергей непременно удивился бы и начал острить: это были примитивные каноэ, обшитые корой, совсем как в индейских романах Фенимора Купера. И весла были канойные, выструганные из деревяшек, с перекладинами, как у заступов. Все-таки забавно, что в разных мирах человеческая мысль изобретает одни и те же штуки. То ли они самые оптимальные, то ли головы у людей устроены одинаково…
Лучше бы они были устроены так, чтобы изобрести непротекающую посудину! Сергей сидел в луже.