Он понял, что так и было.
Неужели когда-то он был таким же, как Теодор, Патрик, Рафаэль и безымянные двое, маскировавшиеся под черных воинов?
Почти наверняка – да.
И мог бы хладнокровно застрелить человека, не сделавшего ему ничего плохого, а просто мешающего?
Похоже, что так и есть.
Ужас!!!
Сразу расхотелось жить и не хотелось, наверное, минут пять. А по истечении этого срока, как водится, придумались более щадящие версии. Макс вспомнил, что ценен. В него не стреляли – наоборот, всячески старались уберечь. Значит, он не такой, как убитые. Но для кого и чем он ценен?
Если бы сейчас из-за елки вышел еще один тип с оружием и фальшивым дагерротипным снимком, Макс пошел бы за ним без долгих разговоров, понимая, что рискует не сильно. Захотелось даже покричать и поаукать.
Но никто не вышел из-за елки, а кричать Макс не стал, памятуя о каких-то черных воинах какого-то Старца и не зная, чего от них ждать. Вместо этого он уже почти спокойно исследовал карманы Рафаэля и его мертвых противников. Тупса – город, а в городе всегда нужны деньги. В иных ситуациях щепетильность – непозволительная роскошь.
Получилась горсточка монет. Некоторые из них были, похоже, серебряными, а две монеты были не кружочками, а семиугольниками с круглым отверстием посередине. Макс ссыпал добычу в карман.
Вздохнул – и отправился в путь.
Лес тянулся долго. За ним пошли поля, разделенные перелесками, и встретилось два хутора. Макс не останавливался. Затем попалась деревня, и он обошел ее стороной. Он и о городе поначалу подумал, что это еще одна деревня, и пробовал обойти ее, пока не понял, что это и есть Тупса.
Захолустный город. Впрочем, насколько он понял, вся страна, именуемая Оннели, была порядочным захолустьем. Но не по этой же причине Рафаэль говорил о том, что в Тупсе надо сесть на поезд и выбраться из пределов Оннели?
Или по этой?
Наверное, нет. Почему Рафаэль был бессилен вернуться отсюда в свой родной мир – и также в родной мир Макса, если не врал?!
Не из-за отсталости же местного уклада жизни…
Ближе к центру города стали попадаться двухэтажные строения с черепичными крышами, а вокруг центральной площади возвышались на манер небоскребов аж трехэтажные дома. Отсюда короткая главная улица вела к вокзальной площади. Та была обставлена скромнее.
Макс самодовольно улыбнулся. Его город был куда как краше. Там высились дома до пяти этажей и притом как декорированные! С колоннами, карнизами и атлантами! Не говоря уже о том, что о такой городской достопримечательности, как Стеклянная площадь, местные наверняка и слыхом не слыхивали.