Моя душа превозмогает бурю
Ужасных помыслов, и сладостный покой
Нисходит на измученное сердце.
И вспоминаю юность я свою,
И голос матери мне слышится, и ласку
Давно забытую я чувствую опять,
И, как живая, мать перед глазами!
И больше не хочу я проклинать
Мое рожденье и судьбу мою, и даже
Тяжелый труд не тяготит меня,
И засыпаю ночью я спокойно,
И, кажется, над хижиной моей
Незримо реют ангельские крылья…
Сын роскоши, питомец неги праздной!
Всё в этом мире отдано тебе:
Цветы долин, блистательное солнце,
Весна с ее живым благоуханьем —
Всё в этом мире только для тебя!
Прекрасные тебе сияют очи,
К тебе свой стан красавица склоняет,
В морях необозримых корабли
Везут тебе сокровища искусства,
И я — рабочий — силою своей,
Трудом своим безропотным и потом —
Тебе, тебе обязан я служить!
Когда я утром с улицы соседней
Сметаю мусор, чтобы эта грязь
Твое не раздражала обонянье, —
Издалека слежу я за тобой,
Почтительно и долго выжидая
Твоей подачки гнусной… Ты — мой царь!
Ты — обладатель мира! Пес смердящий
Я пред тобой, не боле. А за что?
Уж не украл ли я осла чужого?
Что говорить! Ужель не понял ты,
Каких трудов кусок мне стоит хлеба,
Как сушит бедность сердце бедняка,
Как затемняет разум, как жестоко
Бросает в мрак сияние души?
Довольно слов. Иди своей дорогой,
Мурлыча под нос песенку свою.
Настанет время — горестную ношу
Сложу и я, сложу у тех ворот,
Где мы с тобой как равные предстанем,
Где вечный ожидает нас покой.
1877